Любовь и замки - Бенцони Жюльетта

В XVIII веке Жу превратился в тюрьму для некоторых горячих голов из округи замка, потом, став государственной тюрьмой, он познакомился с более знатными головами. Вот так случилось, что 25 мая 1775 года юноша двадцати шести лет вошел в ворота крепости. Его звали Мирабо, и его преследовали отеческие указы, переправляя из темницы в темницу. Сейчас он прибыл из замка Иф.

Не подумайте, что его ждал каменный мешок несчастной Берты! Мирабо занимал вполне уютную комнату, и благодаря добросердечию коменданта, графа де Сен-Морис, мог посещать милое общество соседнего городка Понтарлье, по примеру офицеров крепости. Более того: на следующий день после празднества в честь коронования Людовика XVI, ему позволили снять комнату в городе. Это дало ему прекрасную возможность пуститься в увлекательнейшие приключения в обществе юной и очаровательной Софи, маркизы Моннье. Ей было шестнадцать лет, и ее совсем недавно выдали замуж за Моннье, первого председателя Графского двора Доль, семидесятилетнего вдовца, страдавшего многочисленными болезнями.

Столь великая любовь не осталась под спудом. Слух о ней дошел до ушей господина Сен — Морис, который в припадке ревности решил, что Мирабо должен вернуться в замок, который он называл «истинным совиным гнездом, оживленным несколькими инвалидами…» Комендант не успел осуществить свою угрозу, ибо 14 января 1776 года Мирабо, похитив госпожу де Моннье, бежал с нею в Голландию.

Однако он открыл череду знаменитых пленников замка. Здесь побывали, например, предводители роялистов д'Андине и Сюзанне, маркиз де Ривьер, кардинал Кавалькини, который был губернатором Рима, и черные вожди, переправленные из Сан-Доминго. Среди пленников в Жу: генерал Дюпон, побежденный под Байленом, заключенный здесь по приказу Наполеона, немецкий поэт Генрих фон Клейст, который не задержался в замке больше шести месяцев и через несколько лет покончил самоубийством. Наконец, черный вождь Туссен Лувертюр, который оказался самой благородной из жертв замка, ибо ему было суждено здесь умереть.

Туссен, внук царька из дебрей Сан-Доминго (теперь — Гаити), начал свою жизнь как хорошо обученный раб, кучер графа де ла Но. Благодаря своему уму он смог заняться самообразованием; ему было сорок шесть лет, когда прозвучала новость о взятии Бастилии. С той минуты он посвятил свою жизнь борьбе за освобождение 500 000 рабов, составлявших богатство острова. Однако однажды взяв в руки оружие, он показал себя несклонным к бессмысленной жестокости. Более того, когда острову грозила опасность со стороны испанцев и англичан, Туссен дрался на стороне французов. Ему удалось уничтожить рабство, и этого ему было достаточно. С тех пор он превратился в правителя острова, чего не потерпело правительство Бонапарта.

Против него была организована военная экспедиция под командованием генерала Леклерка, первого мужа блистательной Паолины Бонапарт, которая последовала за ним в этот поход. Смелое восстание черных и приступы желтой лихорадки, подкосившей ряды французов, не спасли Туссена, преданного собственным окружением. Его схватили, и, привезя во Францию, заключили сперва в Бресте, а потом отправили на другой конец страны, в замок Жу. Там он умер от холода и нищеты 27 апреля 1803 года. Через несколько месяцев, 1 января 1804 года, была провозглашена независимость Гаити.. Увы, слишком поздно!

ЗАМОК ИФ. Ребенок, рожденный морем…

В один ветреный декабрьский день 1598 года молодая прачка из Марселя садится в маленький кораблик, чтобы отплыть в замок Иф, куда ей следовало доставить белье гарнизона. Она поступает крайне неосмотрительно, ибо как говорится, «погода шепчет»: серое, тяжелое небо, неспокойное море. Вдобавок ко всему, она еще и беременна, причем срок уже не таков, чтобы можно было пускаться в подобные путешествия. Но молодая женщина обладает безудержной храбростью, присущей молодости, и полагает, что море и небо в любом случае позволяют ей добраться до крепости. К тому же, моряк, сопровождающий ее, хвалится, что переправит ее без всяких приключений: как и всякий добрый марселец, он считает себя королем навигации, выказывая при этом изрядный оптимизм. Ей бы следовало знать, что из всех морей Средиземное море — наиболее непредсказуемое.

Первая половина путешествия проходит спокойно. Но затем, ровно на полпути поднимается буря! И какая! Под судном, уносимым страшным ветром, свирепо бурлят волны, изнуряя двух неблагоразумных путников.