Все в его поцелуе - Куин Джулия

Он взял Гиацинту за руку.

– Мы просто вышли погулять. – Это было заведомо смехотворное объяснение, но Гарет произнес его с привычным апломбом, в том же тоне, каким он всегда разговаривал с бароном. – Пойдемте, мисс Бриджертон.

Но Гиацинта не сдвинулась с места, она словно окаменела. Девушка вопросительно посмотрела на Гарета, не веря, что он промолчал.

Гарет глянул на нее, на лорда Сент-Клера, а потом заглянул в себя и понял, что нескончаемая война с бароном, возможно, не имеет значения, а правда – имеет. Не потому, что она может ранить, а просто потому, что это была правда и ее надо высказать. Это был секрет, определивший всю их жизнь. И пора было обоим от него освободиться.

– Я должен вам кое-что сказать, – сказал Гарет, глядя барону прямо в глаза. Это было нелегко. Он не привык говорить с этим человеком без злобы.

Лорд Сент-Клер ничего не ответил, но явно насторожился.

– Ко мне попал дневник бабушки Сент-Клер, – сказал Гарет и, увидев, как вздрогнул барон, добавил: – Каролина нашла его в вещах Джорджа с запиской, в которой было написано, что дневник надо отдать мне.

– Она не знала, что ты не ее внук, – резко бросил барон.

Гарет хотел было возразить, но удержался. Он сделает все правильно. Он должен сделать это, как полагается. Рядом с ним была Гиацинта, и его злость неожиданно показалась ему незрелой. Он не хотел, чтобы она видела его таким.

– Мисс Бриджертон немного знает итальянский, – ровным голосом продолжал Гарет, – и она помогла мне с переводом. Изабелла знала, кто мой отец. Это был дядя Эдвард.

Барон не произнес ни слова. Неужели он знал? Или подозревал? Барон отвернулся и стал смотреть на улицу, остановив свой взгляд где-то вдалеке. Когда он снова посмотрел на них, он был бледным как полотно.

Он откашлялся и кивнул.

– Тебе надо жениться на этой девушке. Одному Богу известно, как тебе пригодится ее приданое.

Он поднялся по лестнице, отпер дверь и скрылся в доме.

– И это все? Это все, что он собирался сказать? – Гиацинта не поверила своим ушам.

Гарет рассмеялся.

– Он не может так поступить, – сверкая глазами от возмущения, сказала Гиацинта. – Ты только что раскрыл самую большую тайну... Ты что, смеешься?

Гарет покачал головой.

– Что здесь такого смешного?

У нее было такое выражение лица, что он засмеялся еще сильнее.

– Почему ты смеешься? – дернула его за рукав. – Скажи мне.

– Я счастлив, – сказал он и понял, что так оно и было. В жизни у него было много счастливых моментов, но уже очень давно он не чувствовал полного и безраздельного счастья. Он почти забыл, каким бывает это чувство.

Гиацинта положила ему руку на лоб.

– У тебя жар?

– Нет, мне хорошо. – Он обнял ее. – Даже лучше, чем хорошо. – Он наклонился, чтобы ее поцеловать.

– Гарет! Ты с ума сошел! Прямо посреди Дувр-стрит! Он прервал ее возмущение поцелуем и усмехнулся:

– Разве ты не помнишь, что на следующей неделе мы поженимся?

– Да, но...

– Между прочим... – Он встал перед ней на одно колено.

– Что ты делаешь? – пропищала она, озираясь. Лорд Сент-Клер наверняка за ними подсматривает, а может быть, и еще кто-то. – Кто-нибудь увидит!

– Люди скажут, что мы влюблены.

– Я... – Но какая женщина может спорить, когда речь идет о любви!

– Гиацинта Бриджертон, – сказал он, беря ее за руку, – ты выйдешь за меня замуж?

– Я уже говорила, что выйду.

– Да, но ты сказала, что причина была не та. Причин было много, но не было главной.

– Я... я... – Она задохнулась от нахлынувших на нее эмоций.

– Я прошу тебя выйти за меня замуж, потому что я люблю тебя, потому что не могу представить себе свою жизнь без тебя. Я хочу видеть твое лицо утром и ночью и сто раз в промежутке между ними. Я хочу состариться рядом с тобой, смеяться вместе с тобой. Я хочу притворно вздыхать и жаловаться друзьям, какая ты своевольная, зная в душе, что я счастливейший человек на свете.

– Вот как?

– Мужчина должен соблюдать приличия. Все начнут меня презирать, когда поймут, какая ты идеальная.

– О! – Не может же женщина спорить с таким объяснением в любви.

– Я хочу, чтобы мы вместе создали семью, чтобы ты стала моей женой.

Он смотрел на нее с такой явной любовью и преданностью, что она не знала, что делать. Он словно окутал ее своей нежностью. Поэтому она лишь улыбнулась ему в ответ, чувствуя, как по щекам текут слезы.

– Гиацинта! Гиацинта! – Он сжал ее руку. – Я никогда не думал, что мне придется попросить тебя об этом, но, ради Бога, скажи хоть что-нибудь!