Девственница - Деверо Джуд

– Можно мне поехать с тобой? – спросила она Роуана.

– Нет! – хором завопили Дейр и Ксанте.

Роуан оглядел их холодными как сталь глазами.

– Они могут пожертвовать жизнью английского принца, но не своего соотечественника, – горько бросил он.

Силин взяла длинное копье, повесила за спину лук, прикрепила на пояс колчан со стрелами.

– Я принадлежу гвардии и сама принимаю решения.

Роуан широко улыбнулся ей, и Силин моргнула, словно в глаза ударил солнечный луч. Боги ей свидетели: этот человек – настоящий красавец.

– В таком случае садись на коня, – велел он, и Силин поспешила к кобылке, словно новичок, которому не терпится угодить наставнику.

Роуан посмотрел ей вслед. Фейлан не считал нужным распространяться об уме и благородстве ланкониек.

На мужчин, однако, внешность Роуана впечатления не произвела. Они растянулись длинной линией, молчаливо наблюдая, как Роуан, Силин, трое английских рыцарей и Кеон выехали навстречу двум сотням воинов зернас и верной смерти.

– Выпрями спину, мальчик, – велел Роуан Кеону, – не то люди посчитают, что ты боишься гнева своего короля.

– Это мой отец – король! – парировал Кеон. В этот момент его лицо было почти таким же белым, как у Роуана.

Оказавшись в сотне ярдов от зернас, сидевших неподвижно и ожидавших приближения маленького отряда, Роуан выехал вперед один. Солнце переливалось в золотой вышивке его туники, отражалось в золотистых волосах, подмигивало алмазом, вделанным в рукоятку меча, поблескивало в конской сбруе. Ланконийцы, как ириалы, так и зернас, никогда не видели человека, одетого столь богато. Он выделялся среди них как роза среди терновых зарослей. И все изумленно глазели на него.

После минутного колебания навстречу Роуану выехал крупный мужчина с изборожденным шрамами лицом. Один, самый уродливый, тянулся от левого глаза к шее. Половина уха отсутствовала. На руках и ногах тоже было немало шрамов. Выглядел он так, словно в жизни не улыбался.

– Ты англичанин, который захватил в плен моего сына? – спросил он голосом, от которого конь Роуана тревожно заплясал, словно распознав опасность.

Роуан улыбнулся незнакомцу, успешно скрыв то обстоятельство, что сердце тревожно колотилось. Вряд ли даже закаленные в боях воины осмелятся выступить против такого человека!

– Я Роуан, преемник короля Тала. Мне предстоит стать королем всех ланконийцев, – неожиданно твердо объявил он.

Старик от удивления даже рот приоткрыл, но, немного опомнившись, прорычал:

– Я убью сотню человек за каждый волосок, упавший с головы моего сына!

– Кеон! Выходи вперед! – прокричал, полуобернувшись, Роуан.

Брокаин оглядел сына, довольно пробурчал что-то и велел ему присоединиться к остальным зернас.

– Нет! – резко воскликнул Роуан, опустив руку так, что она почти касалась рукояти меча. Втайне он побаивался Брокаина, но не выказывал страха и тем более не мог отдать Кеона этому человеку. Судьбе было угодно послать ему мальчишку, и Роуан не собирался выдавать столь важного заложника. – Боюсь, я не могу этого позволить. Кеон остается со мной.

Брокаин снова разинул рот, но довольно быстро пришел в себя. Слова и поведение этого человека разительно не соответствовали его красивому бледному лицу, на котором не было ни одного шрама.

– Мы будем драться за него, – решил он, потянувшись к мечу.

– На вашем месте я не стал бы этого делать, – учтиво заметил Роуан, надеясь, что никто не видит зеленоватого оттенка, поползшего по его щекам. – Но если придется, я выйду на поединок. Просто хочу держать Кеона при себе, потому что, насколько понимаю, он твой преемник.

Брокаин мельком глянул на Кеона.

– Возможно, если кто-то позволит править такому глупцу.

– Он не глуп. Просто молод, горяч и очень плохой стрелок. Он поживет со мной и увидит, что ириалы не такие демоны, какими вы их представляете, и, возможно, между людьми когда-нибудь может воцариться мир, – пояснил Роуан, лукаво блеснув глазами. – И еще я хотел бы научить его метко стрелять из лука.

Брокаин долго смотрел на Роуана, и тот понял, что уродливый старик в этот момент решает, жить или умереть его сыну и пришлому англичанину. Роуан не верил, что человека, подобного Брокаину, может тронуть столь сентиментальное чувство, как любовь к сыну.

– Тебя растил не старик Тал, – высказался Брокаин наконец. – Уж он непременно убил бы моего сына при первой встрече. Чем ты можешь поручиться за безопасность Кеона?

– Своим словом, – торжественно объявил Роуан. – Я отдам свою жизнь, если ириал причинит ему вред.

Затаив дыхание, он стал ждать.

– Ты просишь о доверии, – сказал наконец Брокаин. – Если Кеон погибнет, я стану убивать тебя так медленно, что ты будешь молить о смерти.

Роуан кивнул.

Брокаин долго молчал, изучая Роуана. Этот человек сильно отличался от любого ланконийца. И хотя был одет куда более вызывающе, чем любая женщина, Брокаин вдруг ощутил, что не стоит судить по внешности. И неожиданно почувствовал себя старым и уставшим. Он видел, как погибает один его сын за другим. Потерял в битве трех жен. Все, что у него осталось, – этот мальчишка.

Наконец он поднял голову и взглянул на сына.

– Иди с этим человеком, учись у него, – изрек он и, повернувшись к Роуану, добавил: – Три года. Отошлешь его домой через три года, или я сожгу твой город до основания.

Он развернул коня и вернулся на холм, к своим людям.

Кеон, вытаращив глаза, изумленно уставился на Роуана, но не посмел ничего спросить.

– Что же, мальчик, едем домой, – велел Роуан, облегченно вздыхая, в полной уверенности, что только сейчас избежал жестокой смерти. – И держись ближе ко мне, пока люди не привыкнут к твоему виду. Мне совсем не хочется терпеть из-за тебя пытки.

Когда Роуан и Кеон проезжали мимо Силин, Роуан кивнул девушке, и она последовала за ними, еще не в силах осмыслить того, что случилось. Этот англичанин, разодетый, как фазан, только сейчас выиграл словесный поединок со старым Брокаином. И хотя заявил, что предпочитает обойтись без драки, Силин видела, как его рука поползла к мечу. И как спокойно он сказал Брокаину, что оставляет Кеона у себя! Не выказал ни малейшего страха, не моргнул глазом!

Она подъехала к остальным, так и не сумев опомниться. Этот Роуан не только выглядит иначе, он вообще другой! Либо он самый большой глупец на свете, либо самый храбрый воин на земле. Она надеялась на последнее, хотя бы ради Ланконии и своего собственного будущего.

Джура застыла неподвижно, держа лук наготове и ожидая, пока олень повернется к ней. Темно-зеленые туника и штаны сливались с цветом листвы, скрывая ее от животного. Едва олень повернулся, она выстрелила, и жертва грациозно и бесшумно опустилась на землю.