Рубин королевы - Бенцони Жюльетта

На этот раз сердце Альдо стукнуло невпопад: не может же это быть?.. Это было бы слишком прекрасно, но, увы, не стоит даже мечтать.

– Как он к вам попал?

– Самым естественным образом. Один человек, американец итальянского происхождения, явился и предложил мне его купить. Такие вещи случаются с людьми, чья страсть к коллекционированию широко известна. Он сам приобрел его на распродаже в каком-то австрийском замке.

– Маленький черноволосый человечек в темных очках? – перебил его Морозини.

Кледерман даже не пытался скрыть своего беспредельного удивления:

– Вы колдун или... вы знакомы с этим человеком?

– Мне кажется, мы с ним встречались, – ответил Альдо, вовсе не собиравшийся рассказывать о своих недавних приключениях. – Ваш рубин оправлен в виде кулона, да?

– Нет. Должно быть, прежде он был в оправе, но потом ее сняли, впрочем, очень аккуратно. О чем вы подумали?

– О камне, хранившемся в сокровищнице императора Рудольфа II, камне, чей след я долго искал, хотя понятия не имею о его названии. И... вы его купили?

– Разумеется, но позвольте мне не называть вам цену. Я собираюсь сделать его главной частью подарка, который готовлю для своей жены, и был бы, конечно, очень рад, если бы вы могли побольше рассказать мне об истории этого камня.

– Я еще не вполне уверен. Мне стоило бы его увидеть.

– Вы его увидите, дорогой друг, вы его увидите. Своим посещением вы доставите мне огромное удовольствие, особенно если поможете мне найти вторую половину того, ради чего я к вам явился. Видите ли, когда я говорил вам об ожерелье, то имел в виду вот что: может быть, у вас найдутся еще несколько рубинов, поменьше этого, но тоже старинных, и их можно будет, соединив с бриллиантами, превратить в уникальную вещь, достойную красоты моей супруги. Вы ведь с ней встречались, мне кажется?

– Да, действительно, несколько раз, в те времена, когда она была еще графиней Вендрамин... Но уверены ли вы, что она мечтает о рубинах? Прежде она предпочитала жемчуга, бриллианты и изумруды, которые так шли к ее северной красоте...

– О, она по-прежнему любит их, но вы не хуже меня знаете, как непостоянны женщины. Моя жена, с тех пор как увидела рубины Бегум Ага-Хана, только ими и бредит. Она уверяет, что на ней эти камни будут производить впечатление крови на снегу, – со смешком прибавил Кледерман.

Кровь на снегу! Эта безумная Дианора и ее роскошный муж даже не подозревали, до какой степени этот несколько затасканный романтический образ мог оказаться верным, если только прекрасная датчанка когда-нибудь повесит на свою лебяжью шейку рубин, принадлежавший Хуане Безумной и садисту Джулио...

– Когда вы уезжаете? – неожиданно спросил Морозини.

– Сегодня вечером, как уже говорил вам. Я еду пятичасовым поездом до Инсбрука, там пересаживаюсь на «Арльберг-экспресс» и возвращаюсь в Цюрих. – Я еду с вами!

Тон был из тех, что не допускает возражении. Увидев по лицу гостя, что тот несколько шокирован, Альдо прибавил, уже помягче:

– День рождения вашей супруги через две недели, значит, я должен как можно скорее увидеть ваш рубин. Что касается других камней, я мог бы вам предложить недавно купленное в Риме ожерелье, оно должно вам понравиться.

Вооружившись связкой ключей, Альдо направился к своему сундуку и отпер замки, после чего, приведя в действие потайной механизм, открыл дублирующие внешнюю защиту современные стальные запоры. Он вынул из сундука широкий футляр, раскрыл его, и на пожелтевшем бархатном ложе обнаружилось созвездие жемчужин, бриллиантов, а главное – розовых, очень красивых рубинов, заключенных в типично ренессансный плетеный узор. Кледерман вскрикнул от восторга, и Морозини поспешил воспользоваться случаем:

– Прекрасно, не правда ли? Это украшение принадлежало Джулии Фарнезе, юной любовнице папы Александра VI Борджиа. Именно для нее оно и было заказано. Не думаете ли вы, что оно вполне удовлетворило бы желания госпожи Кледерман?

Банкир взял великолепное ожерелье, которое едва уместилось в его ладонях. Любовными, удивительно осторожными движениями он ласкал каждый камень – только подлинная страсть к драгоценностям проявляется таким образом.

– Чудо! – вздохнул швейцарец. – Жаль было бы его разбирать. Сколько вы за него хотите?

– Нисколько. Я предлагаю вам обменять его на ваш кабошон...

– Вы же его даже не видели! И не представляете себе, насколько он ценен.

– Да, пожалуй, но мне кажется, я знаю этот камень. Как бы там ни было, ожерелье я беру с собой. Мы встретимся в поезде.