Только ты - Лоуэлл Элизабет

Через несколько минут к Еве поднялся Рено, быстро и уверенно, словно кошка, взобравшись по склону. Он окинул нишу острым взглядом, который ничего не упустил.

Слои различных пород образовали еле заметный узор на стенах, потолке и полу. Рено провел пальцем по поверхности потолка и почувствовал следы, которые оставили люди, когда киркой и молотком долбили камень, углубляя и расширяя естественную нишу.

Убежище могло быть устьем шахты, жилищем или каким-нибудь хранилищем. Возле древнего кострища валялись черепки глиняной посуды и полуистлевшиися деревянный предмет, который мог быть ложкой. Похоже, на костре готовили еду, и, стало быть, люди здесь жили, а не разрабатывали шахту.

Повернувшись к кожаному мешку, Рено присел на корточки и ткнул в него пальцем. Между останками кожи оказались обломки белого камня. Нахмурившись, он снова осмотрел породы, из которых были сложены стены и потолок ниши. Он не обнаружил на стенах каких-либо белых вкраплений.

— Это устье шахты? — спросила Ева, когда молчать стало уже невмоготу.

— Возможно, но больше это похоже на жилище рабов.

— Ой!

— Видишь эту длинную полоску, прикрепленную к tenate?

— Tenate? Что это такое?

— Мешок или корзина для переноски руды. Видишь эту широкую полосу? Это прокладка, она охватывала лоб раба. Остальная часть полосы спускалась на плечи, к ней крепился мешок.

Ева нахмурилась.

— Странный способ переноски.

— Он более эффективен, чем ты думаешь, — сказал Рено. — Ты наклоняешься вперед и переносишь вес мешка на лоб и спину. Это освобождает тебе руки для того, чтобы копать или ползти, или балансировать на «куриной лестнице». В течение дня ты можешь переносить по сто фунтов за раз.

Ева с сомнением посмотрела на Рено.

— На самом деле, — продолжал Рено, — я таскал и больше, когда был молодой и глупый и пытался добывать золото для богатых людей с помощью бедняцких приспособлений.

— Может, ты на это и способен, а я и половину этого не унесу за полдня.

Улыбка тронула усы Рено, но он не стал развивать тему. Вместо этого он снова присел на корточки и стал ковыряться в содержимом мешка.

— Что ты ищешь? — спросила Ева.

— Здесь есть остатки руды.

Ева живо нагнулась.

— Правда? Дай посмотреть.

Он достал кусок бледного матового кварца. Тихонько насвистывая, он медленно поворачивал его на ладони. Неправильной формы обломок был не больше верхней фаланги его пальца.

— Хорош, а? — пробормотал Рено.

— Разве? — удивилась Ева, по-видимому, не испытывая ничего, кроме разочарования.

Улыбнувшись, Рено поднес камень поближе к ее глазам.

— Видишь эти яркие крупицы, смешанные с белыми?

Она кивнула.

— Это золото, — сказал он.

— Ой, тогда это не очень богатый прииск, — нахмурилась Ева.

Почувствовав ее разочарование, Рено громко рассмеялся. Он слегка коснулся выбившейся пряди ее волос.

— Сладкая моя девочка! Тебе повезло, что в Каньон-Сити ты сдала хорошие карты золотоискателю. Иначе ты могла бы пройти мимо золотой жилы и никогда не узнать об этом.

— Ты имеешь в виду, что это стоит того, чтобы разрабатывать? — полюбопытствовала Ева, касаясь обломка кварца.

— Это один из самых богатых образцов руды, который я когда-либо видел.

Ева удивленно посмотрела на Рено.

— Если толщина жилы хотя бы несколько дюймов, — добавил Рено, — то испанские священники были дьявольски богатыми людьми… И подумать только: это где-то совсем рядом!

— Рядом… Но где?

Что-то обдумывая, Рено сунул образец руды в карман, подошел к багажной сумке и вынул оттуда необычного вида инструмент. С одной стороны он был похож на маленькую кирку, с другой — на квадратного сечения молоток, а предназначался он для того, чтобы отколоть породу и посмотреть, что скрывается под приглаженной временем поверхностью.

Сталь звенела о камень, когда Рено долбил стены и потолок ниши, проверяя разные слои пород. Внутри отколотые куски были светлее, чем снаружи, но темнее кусочка руды.

Ева взглянула на один из обломков, которые Рено отбросил.

— Смотри, — воскликнула она, — золото!

Рено даже на мгновение не перестал работать молотком. Он уже видел блестящие вкрапления, которые поразили Еву.

— Пирит, — сказал он. — Обманка.

И продолжал стучать по камню.

— Не настоящее золото? — спросила она.