Волки Лозарга - Бенцони Жюльетта

– Здесь тоже нельзя оставаться! – буркнул турок. Перебросить через стену Гортензию и перелезть самому было для него минутным делом. На мгновение оба задержались на темной улице, озираясь вокруг: не видел ли кто, откуда они появились? В этот поздний час на бульваре не было ни души. Фонари, сбитые в дни революции, еще не восстановили, и царившая там темнота как-то не располагала к прогулкам. Они вмиг добрались до экипажа.

– Ну что? – нетерпеливо шепнула Фелисия.

– Сан-Северо только что был застрелен, но я тут ни при чем. Его убил маркиз де Лозарг. О Фелисия, родители отомщены, но я не удовлетворена. Эти двое были сообщниками. Убивал один, но второй подстрекал его… может быть, даже приказывал убить! Ах, как это ужасно!

И она, задыхаясь от рыданий, упала в объятия подруги.

– Тимур, вези нас домой… и галопом! Если это чудовище снова в Париже, нелишне позаботиться о нашей безопасности.

– Зачем? – удивился Тимур. – Завтра полиция узнает, кто убийца. Этого седоволосого легко опознать: в дом его наверняка провел лакей. Если он не догадается удрать сегодня же ночью, то завтра его точно поймают.

– Клянусь кровью Христовой, ты прав! Ты нечасто открываешь рот, турецкая голова, но, когда говоришь, твои речи полны здравого смысла. Мы обо всем узнаем из газет…

Однако из газет они ни о чем не узнали. Через два дня в «Мониторе» появилось сообщение о том, что принц Сан-Северо был убит в своем доме на шоссе д'Антен. Мотивом преступления, по мнению газетчиков, была кража, поскольку пропало несколько ценных вещей. Слуги показали на допросе, что поздно вечером к хозяину кто-то приходил. Дверь открывал он сам. Полиция, естественно, кинулась на поиски убийцы или же убийц.

– Ничего не понимаю, – развела руками Фелисия. – Люди принца хорошо знали маркиза, ведь он там останавливался, когда в прошлый раз приезжал за вами…

– А может, они и вправду ничего не видели? Или их подкупили. С этими ворованными вещами ловко подстроили, кража была кому-то на руку.

– Ладно, забудем об этом. Одно хорошо: вас избавили от груза на душе. Вам больше не угрожает опасность, и даже появилась надежда собрать хоть остатки вашего состояния.

– Если там вообще что-то осталось. Хотя, боюсь, уже, наверное, ничего. Правда, мне в конце концов все равно. Главное – я снова смогу жить с сыном. Вы не против, Фелисия, если я на несколько дней съезжу в Сен-Манде? Не хочется огорчать госпожу Моризе и уезжать в тот же день.

– Вам прекрасно известно, что вы и так всякий раз поступаете как вам заблагорассудится. Очаровательный домик этой милой старой дамы и общество сына, надеюсь, вернут вам способность улыбаться, которую вы в последнее время, по-моему, совсем уже утратили.

Однако судьбе было угодно, чтобы Гортензия не ездила в Сен-Манде. Несколько часов спустя в доме появилась заплаканная госпожа Моризе в сопровождении утешавшего ее Франсуа Видока и рассказала, что вчера за ребенком приехал седовласый господин, назвавшийся маркизом де Лозаргом.

– Я сначала было решила, что он не тот, за кого себя выдает, – рыдала бедняжка, – но Жанетта сделала ему реверанс и подтвердила, что это и в самом деле господин де Лозарг. Втроем они и уехали! Какое несчастье! Боже, какое несчастье! Вы так на меня полагались!

Стараясь не дать волю собственному отчаянию, Гортензия, как могла, успокоила старую даму, чьи покрасневшие глаза свидетельствовали о непритворном горе.

– Вы не могли поступить иначе, бедная моя… Это ужасное несчастье, но вы тут не виноваты.

– Если бы хоть я был там! – вздохнул Видок. – Но мне снова предложили службу в полиции, и дома я бываю редко…

– Даже и вам, господин Видок, не удалось бы ничего сделать. Маркиз – дедушка, и по закону у него есть все права.

– Что же вы сами-то думаете предпринять? Или смиритесь с тем, что у вас похитили ребенка?

– Конечно, нет.

– Что же тогда? Ведь можно подать жалобу на злоупотребление законными правами. В конце концов, этот человек вел себя, как захватчик на завоеванной территории.

Гортензии вдруг пришла на ум одна не совсем красивая мысль: разоблачить маркиза как убийцу Сан-Северо. Тогда вся полиция королевства кинется по его следам. Но ведь и имя сына тоже будет обесчещено! Нет, на такое обвинение она решиться не имела права.

– Мне остается только один выход, если я хочу вернуть сына: ехать за ними. Возвращаться в Овернь.

Фелисия ласково взяла руку подруги и крепко сжала.