Вечные сны о любви - Уилманн Марианн

    Граф взял его, нахмурившись, и открыл крышку. Ожерелье Бьянки лежало на атласной подушечке.

    — Мадонна! — воскликнул он. — Это, несомненно, то ожерелье, которое изображено на портрете Бьянки!

    Его пальцы прикоснулись к бусинам, погладили углубление в центре кулона, где когда-то был рубин в форме сердца.

    — Где вы взяли это, синьорина?

    — У Бьянки. Она хотела, чтобы это принадлежало вам.

    — Я не понимаю.

    — Мы можем пройти на маленький дворик, который выходит на calle? Co старым каменным колодцем? Там я все объясню.

    Он с ошеломленным видом смотрел на Клэр, потом пожал плечами.

    — Ну конечно же.

    Клэр пошла вперед, словно она ходила по этому пути сотни раз. Так оно и было, по крайней мере, во снах.

    Она задержалась на верху лестницы, ведущей к воде, подавляя порыв оглянуться через плечо. Она не Бьянка. И неважно, видит ли ее кто-нибудь.

    Клэр отдавала себе отчет в том, что могла поставить себя в идиотское положение. Ведь все могло измениться сотни раз со времен отчаянного бегства Бьянки.

    Граф Людовичи шел за ней. Пройдя через маленький вестибюль, Клэр отодвинула тяжелый засов, который закрывал дверь, ведущую в заброшенный двор. Петли, которыми долго не пользовались, заскрипели.

    Все было точно, как во сне.

    По телу пробежала дрожь — словно облако пронеслось над морем. И это тоже было, как у нее во сне. По обе стороны от двери стояли горшки с цветами, и усики новых лоз цеплялись за древние стены. И была запертая дверь, которая вела в узкую улочку между домами.

    — Бьянка не покончила жизнь самоубийством и не была убита отцом. — Она глубоко вздохнула. — В ту роковую ночь она вышла через эту калитку, чтобы встретиться с любимым. Она отправила ему записку через свою няню, в которой сообщала, что решила воспротивиться воле отца и бежать с Доменико Колеоне. Вместо этого записка была доставлена в руки Джованни Гамбелло.

    — Откуда вы это знаете? — Граф пристально смотрел на нее.

    — Считайте, что мне сказала Бьянка. — Клэр подняла подбородок. — Во снах.

    Граф Людовичи был озадачен.

    — Вы говорите, что она не бросилась в канал.

    — За этой дверью — узкая calle. Если вы будете идти по ней достаточно долго, она выведет к маленькой открытой площади со статуей Венеры в одном углу. Над маленьким каналом есть древний мост, такой узкий, что два человека не смогут разминуться на нем.

    Хмурые морщины легли на его лоб.

    — Вы меня заинтриговали. Эту площадь трудно найти даже с помощью карты. Мост такой старый, что даже гондола под ним не пройдет. Изначально он был предназначен, чтобы соединить две части палаццо. Очень мало людей знает о нем, кроме тех, кто живет неподалеку.

    — Бьянка знала. Она добралась до моста, где надеялась найти Доменико Колеоне, но ее записка так и не попала к нему. Там ее поджидал жених, Джованни Гамбелло, в карнавальном одеянии. До тех пор он не знал, что она носит под сердцем ребенка своего любовника.

    Людовичи выслушал и это.

    — Вы кажетесь очень уверенной, синьорина. По лицу Клэр пробежала легкая тень.

    — Я настолько в этом уверена, словно была там. Он угрожал ей, и она пыталась убежать. В борьбе она упала в канал. — Зеленые глаза Клэр затуманились, как воды, которые плескались у ступеней палаццо. — Джованни Гамбелло ушел и оставил ее умирать.

    В теплом неподвижном воздухе раздался звон колоколов; звуки церквей и campоniles смешались в хоре сожаления. Глаза Людовичи потемнели от напряжения.

    — Я верю, что вы верите, что это правда. Но в глубине души мне бы хотелось иметь какие-нибудь доказательства.

    Это был ответственный момент.

    — У вас есть ключ?

    — Нет. — Граф покачал головой. — Я не припоминаю, чтобы когда-то был ключ. Есть еще одна дверь, которая ведет со двора. Используется именно та дверь.

    Клэр подошла к старому колодцу и посмотрела на кирпичную парапетную плиту наверху старого камня.

    — Вот здесь Бьянка зацепилась кружевами своего платья.

    Она безошибочно подошла к этому месту и встала на колени, раскачала рукой кирпич, и тот отделился, оказавшись в ее руке. Кусочки раскрошившихся листьев и древний раствор отвалились. Она потянулась, и ее пальцы коснулись прохладного металла.

    — Вот вам доказательство, — просто сказал она.