До любви один шаг - Лоренс Ким

– То есть частные объявления читают полчища извращенцов?

– Вернее, множество людей, страдающих от одиночества. Меня, по крайней мере, беременность как таковая не отталкивает. Потвоему, я тоже извращенец?

Она с волнением поглядела на него. Так она и поверила, что он будет считать ее привлекательной, когда от ее талии останется только воспоминание. Правда, говорит он как будто искренне…

– Я отец твоего ребенка. Хотя тебе, кажется, удобнее об этом не думать.

– Не бери в голову, Лайам. Ты сделал свое дело три месяца назад.

– Насколько помнится, это было приятно. – Тяжелые веки прикрыли глаза. – И сейчас ты об этом думаешь. – Низкий, тягучий голос касался ее обнаженных нервов. – По твоему лицу вижу. Не мотай головой, Джо, это так. Скажи, а у тебя все тело краснеет, как и лицо? Очень интересно было бы узнать.

– Не смей так со мной разговаривать. – Джо с ужасом уловила нотки отчаяния в собственном голосе. Проклятая, очень светлая, как у всех рыжих, кожа всякий раз выдавала ее.

– Джо, я говорю совершенно искренне, я ничего не разыгрываю.

– Ты! Искренне! – Взрыв хохота растянул ее пухлые губы в две тонкие злые линии. – Не смеши! Все, что ты делаешь, рассчитано на то, чтобы загнать меня в угол, заставить поступать так, как ты считаешь нужным.

– Ни тебя, ни меня нет, есть только мы, – просто сказал он.

– Я не могу больше с тобой спорить, я устала, проговорила она. – Ты невыносимый!

– Зато симпатичный.

Она закрыла глаза. Если бы только симпатичный, она бы еще выдержала. Но она любила в нем все, даже то, что в нем было упрямого и несносного.

– Ты действительно считаешь привлекательными беременных? – Любопытство взяло верх.

– Ты говоришь об этом как о какомто отклонении от нормы. – Ее растерянное лицо рассмешило его. – Не понимаю, что тебя так удивляет: деторождение – вот истинное женское таинство, то, что делает девушку женщиной, что истинно интригует мужчину. Мужчина всегда отдаст предпочтение женщине перед девушкой. Есть чтото… ну, не знаю, чтото земное, чувственное в материнстве.

Глубоко внутри нее чтото затрепетало в ответ на эти слова.

– Ты хочешь сказать, что женщина должна рожать детей, чтобы доказать свое женское начало?

– Ну, наверное, у всех поразному. Не знаю, я ведь не женщина.

– Да, это заметно.

– А мне заметно, что ты это замечаешь. Эй, Джо?

Вопросительная, манящая интонация его голоса заставляла отбросить осторожность и самоуважение. Надо было во что бы то ни стало развеять этот дурман, пока не поздно.

– Тебе помочь собрать вещи для Мэгги?

– Давай, раз ты этого хочешь. – Скулы все еще выделялись на его жестком лице, контур чувственных губ казался странно подчеркнутым.

Он не меня хочет, напомнила она себе, он хочет покрепче привязать к себе мать своего ребенка.

– Что мы скажем твоей маме, когда наконец отменим все это? – Она поднялась со стула. – Или ты так далеко вперед не заглядываешь?

– Мы можем сказать, что тебе неприятно мое прикосновение, что мы физически несовместимы. – Он подошел к ней сзади и отодвинул стул.

– Помоему, это неприлично.

– И неточно. – Он пригнулся, и она почувствовала на своей щеке его теплое дыхание.

Джо повернулась и уткнулась лицом ему в грудь.

– Ты переспал со мной из жалости, и теперь у нас ребенок. Я не собираюсь усугублять ситуацию замужеством, как бы мне этого ни хотелось… Она запнулась, потрясенная собственным признанием. Хотелось прикасаться к тебе, ощутить тебя на вкус, почувствовать, как ты становишься частицей меня!

Он покачал головой, пропустил пальцы сквозь ее медные волосы и обхватил ее затылок.

– Я не из жалости с тобой переспал, Джо.

– Может быть, я неточно выразилась. – Она откинула голову ему на руку.

– Вот тут ты права. – Он поднял вторую руку и обеими руками повернул к себе ее лицо.

– Знаешь, тебе не обязательно это делать. – Она еле выдавила из себя слова. – Я не побегу обратно к Джастину.

Она почувствовала, как он деревенеет.

– Ты полагаешь, в этом главная причина моих действий?

– А разве нет? – Другого объяснения она не находила. Ведь он пережил тяжелую ночь: у него чуть не умерла мать! Что может быть естественнее, чем искать утешения у друга?

Лайам убрал пальцы из ее шевелюры и отступил назад.

– Я не хочу спорить с тобой.

– Я помню, каково мне было, когда умерла мама. Мне хотелось поскорее забыть это. Лайам неподвижно смотрел на нее.