Попутчицы любви - Доронина Анастасия

Жора пробормотал что-то.

— Что ты говоришь, боже мой! Как это «пусть женится»? У мальчика первый куре, у него впереди целая жизнь, такие перспективы! И он должен взваливать на себя весь этот ужас? Конечно, мы с отцом приняли меры! Мы подняли на ноги Юркиных друзей, подруг, учителей, мы сами разговаривали с ним часами, у отца даже сердечный приступ был… Слава богу, что мальчик сдался! Он обещал нам никогда больше с ней не видеться. Но ты подумай, Жора, какова нахалка! Я приехала к ней в дом, хотела поговорить по-женски, по-человечески, предложить помощь, врача… А она заявляет — я, дескать, вашего Юрочку в два счета посажу! Я несовершеннолетняя! И зло так говорит, знаешь… глаза красные, губы дрожат. Он говорит, предатель. Он мне кольцо золотое подарил с изумрудом, обручальное. Он жениться обещал! Ах ты, я говорю, малолетняя дрянь! Такой мальчик, такой мальчик, свет в окошке… И ты думала, мы тебе его отдадим?! Не заслужила ты такого принца, говорю… так она, Жорка, в волосы мне вцепилась, представляешь?! Еле люди разняли…

Люда ненадолго замолчала — из-за двери донеслись глухие рыдания. Жора опять что-то пробормотал.

— Да нет же! Никаких «рожать», это же с самого начала было ясно! Аборт она сделала. Но при этом, Жорка, вот же сучка какая, при этом она всякими справками и свидетельствами запаслась, чтобы, значит, на Юрку… ну… чтобы на него надавить. Прямо зациклило ее на этой мысли: посажу да посажу! И самое главное, ведь она и в самом деле это может! Девка несовершеннолетняя, вся деревня знает, что Юрка с ней путался, справки с поликлиники, что она аборт сделала, есть! Это же страшно подумать, что мальчику грозило! Она и слушать ничего не хотела: я, говорит, ему поверила, а он меня обманул. Он говорил, что любит, он предатель, и не прощу я его никогда. Мне, говорит, жизни не будет, если не накажу гада. Как заведенная твердила! Ну точно — с катушек съехала! Сколько раз я к ней ездила, сколько слез пролила… Страшно вспомнить, Жорка, я же в ногах у нее валялась, то есть в буквальном смысле по полу ползала, руки целовала… Уговорила кое-как. Только эта нахалка условие мне выдвинула: в Москву ее увезти и учебу в хорошей школе оплатить, а потом институт обеспечить… Так и заявила: если Юрке вашему все условия для дальнейшей жизни, то и я ничем не хуже. Я тоже хочу в Москве жить, а не догнивать в этом углу, тем более что тут все про меня теперь знают! Ну, ты представляешь? И ведь пришлось нам согласиться, Жорка, а куда было деться-то? Увезла я ее из деревни… Денег сразу столько, сколько она запросила, у меня не было, договорились, что я каждый месяц буду платить — «алименты», как она сказала… И школу проплачу, какую она сама выберет. И жилье найду… Вот из-за этого я ее и привезла. Брат ты мне или не брат? Пусти девку пожить! Авось ненадолго, может, подберет ее кто, такие проныры везде устроится сумеют… Ну не к нам же домой ее везти, Жора!

— …

— Ох, ну спасибо тебе. Комнаты у тебя изолированные, мешать друг другу не будете. Да и ненадолго все это. Год — самое большее. Не станет же она из меня до конца жизни соки тянуть. А через год-два ее история вообще никому не будет интересна, мало ли паскудниц готовы для нормального парня ноги раздвинуть… Спасибо, брат, выручил ты, всех нас выручил. Значит, я ее приведу, и пусть живет. Только ты прописать ее не вздумай. Обойдется!

Баба Шура на цыпочках вернулась на свой сторожевой пост. А вскоре из подъезда вышла и сама Люда, красная, и, как показалось старухе, заплаканная.

— Вы тут девочку не видели? — спросила она. — В спортивном костюме. Сказала — вернусь через пятнадцать минут…

— А вот она ж. — И баба Шура указала на Лизу, которая как раз появилась между деревьями.

На этом рассказ бдительной соседки оборвался. Она поерзала на скамейке и сказала как будто извиняющимся тоном:

— Ну, вот и все, что я знаю, девушка. Может, это и поможет вам, а только я так думаю, что ни в каком пособии для этих, как их, малообеспеченных, Лизка не нуждается. Деньги ей Людмила каждый месяц привозит, аккуратно, каждого пятого числа. Одевается она ух! — так, что глазам больно, и поведение такое, скромницей не назовешь. Говорю же — идет мимо, и хоть бы раз поздоровалась!

— Спасибо, очень ценные сведения вы нам предоставили, — сказала Люська и поднялась со скамейки. По всему было видно, что ничего, по существу, баба Шура уже не добавит.

* * *

Теперь, когда мы поделились результатами изысканий, нам, конечно, было что обсудить.