Посредница - Холл Линда

Но недостаточно взрослой, чтобы понять все подводные течения и догадаться, что ее любимая сводная сестра была менее совершенной и вовсе не обиженной на Итана, как полагала Эбигейл.

— О, Мел, прости меня, — сказала она. — Я ничего этого не знала…

Оказывается, носить записки от Ванессы к Итану было не такой уж безобидной игрой. Гордясь тем, что сводная сестра считает ее достаточно взрослой, чтобы доверять ей важные секреты, она слепо принимала всю критику Ванессы в адрес мужа и со свойственной юности склонностью видеть мир в розовом свете симпатизировала молодому и более привлекательному мужчине. Только теперь горькое признание Мела открыло ей глаза. Только теперь она задумалась о странной инфантильности, с которой Ванесса так и не рассталась до конца жизни, с которой она, уже взрослая женщина, сделала тринадцатилетнюю девочку своим доверенным лицом и использовала как посредницу.

Мел принял выраженные ею сожаления с грустной все понимающей улыбкой.

— Я знаю, ты ее обожала.

— Если бы я была старше, мудрее…

— Моя дорогая девочка, ты была слишком юна, чтобы повлиять на нее. Ты не должна винить себя за то, что случилось с твоей сестрой. Знаешь, что я думаю? — помолчав, продолжал он. — Я не верю, что она действительно хотела умереть. Она повернула руль по какому-то внезапному капризу, в момент отчаяния, но она думала, что чудом выживет и мы будем так счастливы, что ей все простится… что все выйдет так, как ей хочется. — Он печально покачал головой. — Это так похоже на нее. Моя бедная, милая, неосторожная Ванесса…

11

Итан сидел в своем кабинете, когда его секретарша открыла дверь и объявила:

— Какая-то молодая дама хочет видеть вас.

Он поднял глаза и увидел, как Эбигейл, проскользнув мимо женщины, прошла в кабинет и остановилась у стола.

Итан положил ручку и медленно встал.

— Все в порядке, Дороти, — взглянув мимо Эбигейл на секретаршу, сказал он. И прибавил — Фиксируй все звонки и отвечай, что я перезвоню. — Он подождал, пока женщина закроет дверь, затем спросил, указав Эбигейл на кресло: — Что принесло тебя сюда?

Она села, держа спину так прямо, что совершенно не касалась спинки кресла.

— Я хочу спросить тебя кое о чем.

Итан поудобнее устроился в своем кресле, положив локти на обитые кожей подлокотники и сцепив руки перед собой. Он глядел на нее внимательным и чуточку настороженным взглядом.

Он, должно быть, чересчур много работает и сильно устает, подумалось Эбигейл. Итан выглядел осунувшимся — скулы выдавались, а глаза как будто ввалились от утомления.

— Так что же? — переспросил он, пока она продолжала его разглядывать.

— Почему ты не позвонил мне домой, когда выяснил, где я живу? Почему ты явился вместо этого в магазин?

Единственным свидетельством его удивления было то, что он на секунду замер.

— Ты проделала весь путь из Кингстона, чтобы спросить меня об этом?

Она помчалась сюда, как только представилась возможность сделать это, не подводя Элизу. Была пятница, вторая половина дня, и она обещала вернуться в понедельник.

— У меня есть и еще кое-какие вопросы. — Но этот вопрос мучил ее несказанно. На первый взгляд несущественный, он принял в ее мозгу неестественные размеры.

Итан невозмутимо ответил:

— Это выглядело бы как вторжение в твою личную жизнь и могло быть расценено так, словно я тебя преследую. Ты не давала свой домашний адрес Джоан, и мне не хотелось потревожить тебя.

— Даже несмотря на то что ты был сердит на меня? Ты думал, что я использовала тебя и бросила, выставив на смех перед целой толпой народу?

— В общем-то, да. Но я же говорил тебе, что все было не так просто.

— Не так просто? — Эбигейл покачала головой. Все было так просто, что она не могла теперь взять в толк, почему очевидная истина не дошла до нее давным-давно. Даже когда он был справедливо разгневан на нее, Итан удерживался от того, чтобы запугивать или терроризировать ее, от всего, что могло бы заставить ее бояться.

— Теперь понимаю. Спасибо тебе.

Он посмотрел на нее чуть насмешливо.

— Ты говорила, что у тебя есть и другие вопросы.

— Да. — Нервы у Эбигейл были напряжены. — Я бы предпочла пойти в какое-нибудь более уединенное место для разговора, если можно. Ты долго еще здесь пробудешь? Не возражаешь, если я тебя подожду?

Он обдумывал предложение несколько бесконечных секунд.