Огненные тени - Брендон Джоанна

— Только не надо больше никаких принципов, умоляю тебя, — сказал он, осыпая поцелуями лицо Элиды и прокладывая огненную тропу к ее шее. — Ты не представляешь, какое это мучение — целыми ночами лежать рядом с тобой и не сметь даже прикоснуться. Удивляюсь, как я только с ума не сошел…

— И я с ума сходила.

— Господи, Боже! — взревел Логан. — А я-то, грешным делом, начал подозревать, что единственная страдающая сторона — это я.

Элида приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его, и в голосе у нее послышались слезы.

— Конечно нет. Ты даже не представляешь, как тяжело мне было быть с тобой рознь и не знать, как примириться, не уронив при этом своей гордости.

— Гордости?

— Скорее даже гордыни, — со вздохом сказала Элида. — Теперь все это кажется такой глупостью, а тогда…

— Слава Богу, что нашелся человек, первым пославший свою гордость ко всем чертям, — прошептал он, прижимаясь к ней все теснее и теснее. — Так что — мир?

— Мир!

Голова у Элиды снова чуть закружилась, а Логан, подхватив любимую на руки, уже нес ее в свою спальню — в их спальню.

Когда он осторожно опустил ее на кровать, Элида шепотом спросила:

— Ты берешь меня в жены, Логан Теннер?

— Беру ли я тебя в жены? Конечно!

Элида лукаво усмехнулась.

— Теперь, когда мои соплеменники обустроены, мне нужен мужчина, который пристроил бы под свое крыло меня, — сказала она, заглядывая ему в глаза.

— Этот мужчина перед вами, леди!

Эпилог

В феврале Логан Теннер и Элида де Леон обвенчались в церкви и прошли через индейский свадебный церемониал.

Взявшись за руки, как влюбленные школьники, Логан и Элида пришли в ресторан, где их ждал агент. Одного взгляда Фрэнку хватило, чтобы понять — молодые бесконечно счастливы.

Со странным чувством Элида усаживалась за столик напротив человека, которого привыкла считать своим непримиримым врагом. Сложив руки на столе, она без малейшей доли злорадства в голосе сообщила агенту, что сумела определить судьбу своего племени, и теперь оно находится под покровительством собрания резервации макахов, где и будет в ближайшее время зарегистрировано для внесения в федеральные списки переписи населения.

— Как вы понимаете, в связи с этим вы можете считать свою миссию оконченной, — заключила она.

Мак-Адам кивнул и устало улыбнулся.

— Мы столько лет играли с вами в кошки-мышки, миссис де Леон…

— Миссис Теннер, — поправила Элида.

— Простите, миссис Теннер… От души поздравляю вас! Не представляю, как буду жить теперь, когда мне не за кем гнаться и некого преследовать. Я целиком одобряю ваше решение, но почему вы не пришли к нему сразу, еще до того, как разгорелась наша вражда? Сколько нервов, сил и времени мы бы тогда сэкономили!

— Думаю, я слишком увлеклась игрой в прятки, — ответила она честно.

На душе стало необычайно легко, и она подумала, что Логан прав и этой непримиримой вражде с престарелым агентом — грош цена. А потом, она выиграла и может позволить себе быть великодушной.

— Я дал вашему супругу обещание, что не предам гласности ни одного слова из нашего разговора. Еще раз хочу заверить: вы можете рассчитывать на мое молчание. Хотя, положа руку на сердце, жалею, могла бы получиться истинная сенсация.

Логан подтолкнул локтем Элиду, напоминая о ее обещании поблагодарить агента за его молчание.

— Я вам очень признательна за вашу порядочность, мистер Мак-Адам, — снова расцвела улыбкой Элида. — И кстати, хотела бы извиниться за давний инцидент с пощечиной.

Агент, чуть побагровев, кивнул.

Логан встал, чтобы пожать на прощание руку Мак-Адаму.

— Желаю вам наслаждаться заслуженным отдыхом, — сказал он. — Теперь вы можете уходить в отставку со спокойной душой.

— Боюсь, все же нет, — качнул головой Мак-Адам. — Теперь меня будет грызть досада от того, что ваша очаровательная супруга обвела меня вокруг пальца. Но слово есть слово — пресса не узнает о нашей встрече.

— Зато он может написать книгу о своих приключениях, — сказал Логан, провожая Мак-Адама взглядом. — Пожалуй, из этой истории можно сварганить настоящий бестселлер.

— Только не это, — сказала Элида, содрогнувшись, — еще несколько лет преследований я не перенесу. Хватит и того, что мне еще долго придется болтаться между твоим и моим миром.