Верный ход - Брендон Джоанна

Кошмар! Говорить больше было не о чем, и Пэппа положила трубку. Опустив голову на подлокотник, она залилась горькими слезами.

15

Наплакавшись, она решила рассуждать здраво и поняла, что глупо думать, будто он вздумал порвать с ней отношения. Она вспомнила ночь их любви на пляже, и тут ее осенило: он же говорил, что не удовлетворен работой. Еще он упомянул двоюродного брата, который приглашал его к себе.

Чувствуя облегчение, она потянулась к телефону. Она позвонит в справочную, узнает номер телефона его двоюродного брата и…

— И что? — Она не могла припомнить, чтобы Кристофер называл его фамилию. Побарабанив пальцами по аппарату, она сердито бросила трубку и откинулась на спинку дивана.

Она бы много могла высказать Эскобару. И ему, и этой девчонке! Но особенно ему. Если бы он не стал прислушиваться к капризам Венды, Пэппа спокойно дождалась бы Кристофера и с ним вернулась домой.

Так нет же! Она должна была ехать с глупой девчонкой и помогать ей «приспосабливаться».

Рассеянно поигрывая с колечком, прицепленным к золотой цепочке на шее, она в течение нескольких минут, таинственно улыбаясь, придумывала разные способы отмщения этим двоим, которых считала повинными в своем горе.

Вспомнив про кольцо, она почувствовала облегчение и расслабление. Она скрывала кольцо из-за девчонки, а теперь может и должна гордо носить его.

Хорошее настроение продержалось лишь до тех пор, пока она не прослушала все сообщения и через сорок пять минут не повесила трубку, договорившись о встречах с друзьями и убедив лейтенанта, что выйдет на работу через пару дней.

Потом она прошла в спальню и просмотрела все свои вещи. Так и не решив, что наденет вечером, она снова вспомнила о неделе, потраченной на дрянную девчонку. Поскольку Эскобар не позволил ей собрать свои вещи, ей пришлось одалживать ночную рубашку у Венды, а халат у миссис Уилсон. И каждый вечер, дождавшись, пока закончится мытье посуды и полоскание под душем, ей приходилось стирать свое белье.

«Не буду-ка я стирать все это снова, а выброшу в мусорную корзину», — подумала она, и рука ее потянулась к вешалке с блузкой и пестрой крестьянской юбкой. Она никогда снова не сможет надеть их, не испытав унижения той жуткой недели.

Желудок требовательно заурчал, и Пэппа вспомнила, что не ела со вчерашнего вечера. Положив одежду на кровать, она пошла на кухню, надеясь, что в магазин идти не придется.

Ей повезло: поход в магазин вполне можно было отложить. В морозилке лежал небольшой стейк, а в овощном отделении немного лука и подпорченный помидор. Его, в конечном счете, пришлось выкинуть.

Она разогрела стейк, сделала салат, поджарила два тоста и поставила вариться кофе.

Позже, склонившись над тостами и кофе, она попыталась спланировать свой день. Чтобы отвлечься от мыслей о Кристофере, надо придумать себе занятие. Но, чтобы не пропустить его звонок, необходимо оставаться дома до последней минуты перед тем, как отправиться на ужин к родителям.

Взгляд ее упал на кольцо, и она в деталях вспомнила, как он надел его ей на палец. Пэппа грустно улыбнулась. Разве может любой подарок сравниться с обещанием вечной любви? Ее янтарные глаза заволокло пеленой…

Пэппа стояла на пороге дома, глядя на свой садик. На сердце тяжелым камнем лежало то же беспокойство, что охватило ее еще три дня назад, когда она вернулась домой.

И восемь дней прошло с тех пор, как они покинули дом на побережье, с тех пор, когда она в последний раз видела Кристофера. Два дня она безвылазно сидела дома, не отходя от телефона, ожидая его звонка. Сегодня она вышла на работу. Перед уходом она убедилась, что автоответчик в порядке. Но звонка не было. По правде говоря, если бы не кольцо на пальце, она уже была готова поверить, что Кристофер был восхитительным плодом ее воспаленного воображения.

Хотя в доме было тепло, ее знобило. Растерев себя руками и согревшись таким образом, она вернулась обратно к дивану. Там она села и, сбросив туфли и подложив ногу под себя, облокотилась на подлокотник.

Рядом, на столике, лежал журнал, который она пыталась читать ночью. Повернув удобно лампу, она взяла его и открыла на той странице, где остановилась. Но все было бесполезно. Глаза не видели букв.

Она бросила это занятие и уставилась на потолок, размышляя о том, что приносило ей одни разочарования.

Веки стали тяжелыми, и глаза сами собой закрылись. Руки ослабли, и журнал выскользнул и упал на пол.