Два шага до рассвета - Неволина Екатерина

— Не в порядке, — ответила я. — В следующий раз будьте, пожалуйста, понежнее, а то с такими друзьями и врагов не надо: угробите меня раньше, чем кто‑то из них сумеет до меня добраться.

— А зачем ты вообще полезла в драку? — снова спросил Артур.

Януш внимательно смотрел на меня, будто разглядывая нечто любопытное и удивительное. Я забормотала что‑то вроде того, что пыталась предупредить Лиз об опасности (что ни говори, это была самая правдоподобная версия). Однако я чувствовала, что Артур почему‑то не верит мне. Сердце кольнуло болью: как он может не верить, тем более речь идет о сущей мелочи.

Я неловко улыбнулась, признавая свою вину. Ну да, виновата: зачем‑то вылезла из укрытия, но не казнить же меня за это. И Артур тоже улыбнулся, его взгляд потеплел, я ясно ощутила это: в темно‑вишневых глазах вместо суровой зимы вновь воцарилось лето.

— Все будет хорошо, — он легонько коснулся моих волос, и сердце радостно запело. Мы вместе, и это самое главное.

— Да, — согласилась я, и тут вдруг заметила нечто странное. Что‑то случилось с моими руками. На правой почему‑то были обломаны сразу два ногтя, а под остальными темнела кровь. Мне не было больно, значит, это была не моя кровь. Но чья и откуда?

Я с удивлением рассматривала собственные руки.

— Все в порядке, — повторил Артур, почему‑то избегая моего взгляда. — Пойдем, я помогу тебе привести себя в порядок. Тебе надо ммм… умыться и переодеться.

— Когда же я успела так испачкаться? — поразилась я.

Януш смотрел на меня, и от его внимательного цепкого взгляда становилось очень не по себе. Сразу хотелось забраться обратно под стол и не высовывать оттуда даже носа.

— Ерунда, пойдем, ты умоешься… Януш, — обратился Артур к бармену, — можно мы воспользуемся твоей ванной?

Тот безмолвно кивнул.

Артур взял меня за плечи и подтолкнул в сторону служебного входа.

Странно, все это время остальные вампиры молчали. Мне показалось, что они тоже наблюдают за нами, вернее даже за мной. Уж не знаю, чем вызвала такое откровенное любопытство, хорошо, что я не склонна эпатировать публику, а то непременно бы показала им язык.

Когда я, умытая и закутанная в чей‑то мягкий теплый свитер, вышла в зал, почти все следы кровавого побоища уже исчезли. Зал как зал, только на полу еще лежали несколько бездыханных тел, если это определение вообще можно применить к вампирам.

— Они умерли? — спросила я Артура.

Он покачал головой:

— Большинство из них — нет. Люди бы сказали, что они впали в кому или заснули, как засыпают зимой лягушки. Кровь оживит их, и с ними еще поговорят.

По голосу Артура было ясно, что ничего хорошего из этого разговора не последует. По крайней мере, для тех, с кем будут разговаривать.

— Хватит болтать. Немедленно уезжаем, — скомандовала Лиз, в нетерпении ожидавшая нас у барной стойки.

Надо же, она уже успела зарастить свою чудовищную рану. Еще немного понаблюдаю и стану крупнейшим, а может, даже единственным в мире специалистом по вампирам. Уже почти вижу толстенную книгу в черном переплете с золотыми буквами: Полина Светлова «Вампиры среди нас: типология, анатомия, обычаи. Все, что вы хотели знать о кровососах, но боялись спросить у них лично».

Из творческой мечтательности меня вывел голос Януша.

— Я вижу, что еще немного, и она станет одной из нас. Человеческое слезает с нее, как змеиная кожа, — сказал он Артуру.

Готова поклясться, что говорил Януш очень тихо. Навряд ли кто‑нибудь, кроме Артура и меня, слышал его слова, но мое сердце сжалось: неужели это правда и внутри меня за тонкой‑тонкой преградой скрывается чудовище?…

— Девочка готова к инициации?

Отец сложил руки на набалдашнике трости. Он казался немного усталым, и Артуру тут же захотелось встать на его защиту. Позаботиться о нем, сделать все, лишь бы разгладились эти тревожные складочки на переносице.

— Нет, Отец мой, пока еще рано.

Молодой вампир опять смотрел в пол.

— Судя по тому, что произошло сегодня, в ней просыпается Сила.

Зрачки в темных провалах глазниц обратились к Артуру.

Солгать было невозможно.

— Да, это так, но Сила может обратиться против нас. Ты поручил мне эту операцию, и я отвечаю за нее.

Рука Отца потянулась к тяжелому кубку. Он поднес его к губам и медленно отпил темно‑пурпурную жидкость.

— Разве она не предана Дому? Разве с ней не говорили о нашей высокой миссии?

— Это так, но еще не время. Еще слишком рано.

— Сын мой, поторопись. Завтра, на балу, я представлю ее своим детям. Это станет для нее первым шагом вхождения в Дом. Я даю тебе еще неделю, чтобы она окончательно присоединилась к нам.

— Да, Отец, — Артур низко поклонился.

Когда массивные двери закрылись за его спиной, он в изнеможении прислонился к стене.

Терять нельзя было ни минуты. Януш прав: кровь, текущая в венах Полины, слишком опасна. Как легко она одним ударом расправилась с диким, разорвав его на части, а потом даже не вспомнила об этом. Во всем виновата кровь. Нельзя забывать о том, что она не совсем человеческая. Если бы Артуру дали право на одно‑единственное чудо, он бы просил не о собственном освобождении и даже не о жизни отца и матери, он попросил бы о том, чтобы Полина стала обыкновенным человеком. Дело даже не во внешней опасности: гораздо большую тревогу ему внушала сама ее кровь, сама сила.

Ну кто из подростков не мечтает о суперспособностях, о том, чтобы стать действительно особенным. Но даже получить их не так сложно, как справиться с ними, не попасть под их власть, не поверить в то, что ты и вправду лучше и круче остальных. Артур вошел в Дом сравнительно недавно, но уже видел примеры, когда новообретенная сила кружила неокрепшую голову. Так было, например, с Владленом, и Артур прекрасно помнил, чем это закончилось в том случае. Он еще помнил, как братья отводили взгляды, помнил глухой, пробирающий до самой глубины костей голос Отца: «Виновен в преступлении против Дома и рода», и искаженное жестокой болью лицо преступника, и вывернутые в муке скрюченные пальцы, и горстку стылого серого пепла, унесенную ветерком.

Раньше Артур думал, что хуже и быть не может. До того самого момента, как Януш произнес страшные, словно приговор, слова: «еще немного, и она станет одной из нас». Это то, чему он должен помешать любой ценой просто потому, что этого не должно быть. Никогда.

Они уедут отсюда, затеряются где‑нибудь среди людей так, что их не найдет ни Отец, ни дикие. Артур, круг за кругом ходивший по комнате, остановился. Мысль убежать показалась ему единственно спасительной. Отец дал ему всего лишь неделю — после этого Полину ждет либо смерть, либо то, что гораздо хуже ее. Да, они уедут, спрячутся и будут жить, словно обыкновенные люди. Все то, что заметил в Полине Януш, тоже уйдет, рассеется, как утренний туман после восхода солнца. Они станут друг для друга мерилом человечности, а любовь поможет им удержаться на плаву и вынести все испытания.