Трудный клиент - Браун Сандра

— Что-то не вижу, чтобы смерть сына сильно затронула ее. И давно она такая?

— В это состояние, знаешь ли, больные впадают постепенно. Но она ни на что не реагирует уже около года. Кое-кто из ленивого местного персонала предпочитает просто не обращать на бедняжку внимания. Никогда не разговаривает с ней. Но я-то забочусь о ней хорошо. Захожу поболтать. — Взяв из коробки на тумбочке рядом с кроватью бумажную салфетку, Гленда вытерла струйку слюны, стекавшую изо рта миссис Старкс. — Правда, дорогая? Меня-то ты можешь позвать всегда, когда захочешь.

— Ты святая, Гленда!

— А ты — мешок с дерьмом.

— Нет, я действительно так думаю.

— Я тоже.

— Виновен! — рассмеялся Додж.

— И что же ты тут делаешь, мистер коп?

— Я не знаю.

— Не знаешь?

— Нет. Я говорю честно. — Он задумчиво посмотрел на миссис Старкс. — Я надеялся, что она кое в чем меня просветит.

— Например?

— Например, расскажет мне об Орене что-то такое, чтобы я понял, почему он слетел с катушек, убил женщину, шестнадцатилетнего парня и старика. А потом даже на смертном одре желал смерти еще одному человеку.

— Боже правый! — Медсестра покачала головой, и бусинки в ее волосах печально зазвенели. — Мне очень жаль, сэр. Но она ничем не может вам помочь. Последние несколько раз, когда Орен приходил к ней, она его не узнавала. Даже не понимала, что он пришел.

Додж спросил, как часто навещал Орен Старкс свою мать и когда он был здесь последний раз.

— Довольно давно, — сказала Гленда. — Прошло уже несколько месяцев. И, между нами говоря… я не стала бы этого говорить, если бы бедняжка хоть что-то понимала…

— На моих губах печать.

Гленда наклонилась к Доджу и заговорила театральным шепотом:

— Я его не любила.

— Его никто не любил. Я даже не знал мерзавца, но он мне чертовски не нравится.

— Если ты спросишь меня, я отвечу: у парня явно было не все в порядке с головой. Даже разговаривая с ним, я чувствовала себя некомфортно. Понимаешь, о чем я?

Додж кивнул.

— Я никогда не была рада его приходу, но всегда была счастлива, когда он уходил. — Огромная ручища Гленды неожиданно нежно погладила руку пациентки. — Бедная женщина. Никому не пожелаю оказаться в ее состоянии. Но я даже рада, что она не сможет понять, во что впутался ее сынок. После всех остальных печальных событий она не заслужила еще и этого.

Сердце Доджа екнуло, а волосы на загривке встали дыбом.

— Гленда, дорогая…

— Хмм.

— О каких еще печальных событиях ты говоришь?

— Тебе обязательно уходить? — спросила Берри, после того как Скай поцеловал ее на прощание у задней двери дома на озере.

— Служба зовет. Мне нужно сделать официальное заявление прессе. Расставить точки над «и».

— Ты вернешься к ужину? Мне кажется, мама лучше чувствует себя, когда ты с нами. — Она прижалась к Скаю. — А уж я точно чувствую себя гораздо лучше.

Скай потерся щекой о ее ухо.

— Лучше просто невозможно.

Рассмеявшись, Берри с иронией произнесла, что ведет себя чудовищно легкомысленно.

— И хорошо, что не пришлось долго за тобой ухаживать, — рассмеялся Скай, находя губами ее губы. — Пожалуйста, сохрани мое место.

Берри долго махала ему рукой, наблюдая, словно покинутый хозяином щенок, как скрывается за поворотом полицейский джип. Затем она поднялась на второй этаж и отправилась в гостевую спальню, где обитала с пятницы.

Войдя в комнату, Берри увидела на кровати мешочек с подарками Орена. При виде его Берри пробрала дрожь. Она вынула его сегодня утром из гардероба в своей спальне, где до вчерашнего дня спал Додж. После того как позвонил Скай и сообщил, что Орен приходит в сознание, они быстро уехали, а мешочек и его содержимое остались на столе в кухне.

Так кто же принес его в комнату? Ей противно было на него смотреть, но еще противнее — прикасаться, поэтому Берри оставила его пока на прежнем месте. Ей вдруг захотелось стереть из памяти чудовищные воспоминания о последних минутах Орена Старкса, почувствовав на лице солнце и окунувшись в прохладные объятия озера.

Быстро переодевшись в купальник, Берри побежала вниз, в спальню матери. Она хотела спросить ее о мешочке. Но, когда заглянула внутрь, увидела, что Кэролайн лежит, свернувшись клубочком, и обнимает подушку, на которой, видимо, спал накануне Додж. Наверное, она плакала, пока не уснула. Берри решила оставить мать в покое.