Завороженные - Робертс Нора

Глава 6

Себастьян хлебнул еще вина и откинулся в кресле, наблюдая за Мэл. Спит как убитая, растянувшись напротив него на лежанке в главном салоне его частного самолета. Не стала спорить с предложением вызвать пилота в Юту и доставить их на восток, рассеянно кивнула, продолжая царапать заметки в неизменном блокноте.

Как только набрали высоту, бросилась на лежанку, закрыла глаза, легко и быстро отключилась, как уставший ребенок. Понятно, энергией, как любой силой, надо заряжаться, поэтому он оставил ее в покое. Долго стоял под душем, переоделся в то, что имелось на борту «Лира», закусил с удовольствием, сделал несколько звонков и стал ждать.

Мягко говоря, путешествие необычное. Они с ревом улетают от солнца, мчатся навстречу ночи. Когда все будет кончено, одни сердца разобьются, другие соединятся. Судьба всегда требует плату.

Он пересекает континент со спящей женщиной, которую считает невыносимой, желанной и непостижимой.

Мэл зашевелилась, забормотала, открыла глаза, взгляд обострился, сфокусировался, осознал окружающее. Она потянулась — резко, деловито, немыслимо сексуально — и села.

— Долго еще? — В голосе сонная хрипота, но заметно, что силы вернулись.

— Меньше часа.

— Отлично. — Пригладила волосы, вздернула нос и принюхалась. — Чем-то вкусно пахнет.

Себастьян невольно улыбнулся:

— Еда на кухне. Если желаете, душ по правому борту.

— Спасибо.

Сначала душ. Как ни трудно, не следует выдавать изумленного восхищения тем, что кто-то может щелкнуть пальцами, вызвать собственный самолет, устланный пушистыми коврами, со спальней и кухней, рядом с которой ее собственная превратилась в чуланчик. Видно, ясновидящим жирно платят.

Надо было проверить его досье, думала Мэл, завернувшись в халат и на цыпочках крадясь к спальне. Не позаботилась, абсолютно уверенная, что сумеет отговорить Роуз от визита к экстрасенсу. Поэтому теперь находится на высоте в тридцать тысяч футов с человеком, о котором слишком мало знает.

Как только вернется в Монтерей, исправит ошибку. Конечно, если дело кончится благополучно, трудиться не придется. После возвращения Дэвида сотрудничество с Себастьяном Донованом завершится.

Все равно, посмотреть стоит, просто из любопытства.

Надув губы, она заглянула в платяной шкаф. Сплошной шелк, кашемир, льняное полотно. На глаза попалась джинсовая рубашка — хоть что-то практичное. Натянула, стремительно бросилась к двери, на секунду определенно почуяв его присутствие. Потом сообразила, что слышит запах, прилипший к рубашке. Подняла руку, принюхалась к рукаву. Что в нем? Ничего не узнала. Дикие цветы, травы, то, чем дышишь в лесу в лунную ночь. Упрекая себя, влезла в джинсы. Если будет так продолжаться, действительно в колдовство начнешь верить.

Закатав рукава позаимствованной рубашки, Мэл направилась на кухню, умяла банан, не обратив внимания на банку с икрой и на блюдо с ветчиной и сыром. Крикнула:

— Горчица есть? — и тут же задохнулась, столкнувшись с Себастьяном.

Он беззвучно, как призрак, дотянулся до баночки через ее голову.

— Вина налить?

— Давайте. — Намазала кусок хлеба горчицей, сокрушаясь, что в тесном пространстве с ним не разойдешься. — Ничего, что я вашу рубашку без спроса надела?

— Конечно. — Он налил ей вина в бокал и пополнил свой. — Хорошо отдохнули?

— Время, быстрей прошло.

Самолет заплясал в зоне турбулентности, Себастьян придержал ее за руку и не стал выпускать.

— Пилот предупреждал, что чуть-чуть покачает. — Испытывая ее и себя, прижал большой палец к локтевой впадине, нащупал быстрый равномерный пульс. — Скоро пойдем на посадку.

Мэл подняла голову. Разглядывая его, она чувствовала начало чего-то. Может, удастся успокоиться и увидеть еще и конец.

— Тогда лучше сядем и пристегнемся.

— Я возьму ваш бокал.

Она с облегченным вздохом схватила тарелку, радостно впилась зубами в сандвич, спросила, заметив его улыбку:

— В чем дело?

— Думаю, что действительно должен вас угостить настоящей едой.

— Ничего вы мне не должны. — Хлебнула вина, которое так отличалось от всего, к чему она привыкла. Сделала еще глоток. — Я за себя сама плачу.

— Я заметил.

Мэл склонила голову.

— Некоторых это пугает.

Улыбка не исчезла.

— Правда? Меня не пугает. Все-таки по окончании дела, может быть, согласитесь поужинать? Отметить хорошо сделанную работу.