Завороженные - Робертс Нора

Она приподнимается над его телом, мерцающим в свете лампы, глаза потемнели от страсти, веки отяжелели от блаженства. Никогда еще не была она столь прекрасной, не отдавалась с такой полнотой.

Он потянулся к ней, она ответила, они слились лихорадочно, сладко, прекрасно, руки встретились, крепко сомкнулись при взлете на очередную вершину.

На последнем пике она, вся в слезах, прошептала:

— Не уходи. До самого утра.

— Не уйду.

Мэл изо всех сил боролась с признанием в любви. А потом навалилась усталость, и она заснула.

Глава 11

Нетрудно ознакомиться с расписанием и перечнем услуг салона красоты и фитнес-клуба в «Серебряном дворце», если улыбаешься и раздаешь чаевые направо-налево. Не составит труда также записаться на те же сеансы, которые посещает Линда Гласс. Гораздо труднее целый день носить трико.

Заняв место в классе аэробики вместе с дюжиной других женщин, Мэл дружелюбно улыбнулась Линде. Та поправила рыжую гриву, перехваченную ленточкой.

— Решили попробовать?

— Страшно благодарна вам за подсказку, — затараторила Мэл. — Пропустила из-за переезда больше недели. Так и форму потерять недолго.

— Знаю. Когда я сама уезжаю…

Инструкторша включила запись, грянула впечатляющая баллада в стиле рок, и Линда умолкла.

— Дамы, приступаем к разминке. — Скалясь в улыбке, крепко накачанная женщина повернулась к зеркалу и бодро крикнула: — Начали!

Мэл покорно растягивалась, разогревалась, повторяла обязательные упражнения. Несмотря на прекрасную, по ее мнению, форму, пришлось внимательно следить за собой. Видно, в этой продвинутой группе требуются не только стиль и грация, но и выносливость.

Посреди сеанса возникла жестокая ненависть к прыгучей инструкторше с бодрым голосом.

— Еще раз велит задрать ногу, и я ее убью, — негромко пробормотала она.

Ход оказался удачным. Линда угрюмо усмехнулась, задыхаясь в наклонах.

— Я тоже. Больше двадцати не полагается. Она заслуживает смерти.

Наконец, музыка смолкла, женщины, обливаясь потом, попадали на пол. Когда сердцебиение утихло и выровнялось, Мэл плюхнулась рядом с Линдой, уткнулась лицом в полотенце.

— Вот к чему приводит перерыв в десять дней. Зря я, наверное, на весь день записалась.

— Хорошо понимаю. У меня дальше гантели и штанга.

— Ох… — улыбнулась Мэл. — У меня тоже.

— Серьезно? — Линда растерла шею и встала. — Что ж, вместе будем мучиться.

От силовых упражнений перешли к велосипедному тренажеру, от велосипеда на бегущую дорожку. Чем больше потели, тем крепче дружили. Беседа переключилась с упражнений на мужчин, а с мужчин на историю жизни.

Потом они вместе посидели в сауне и в джакузи. Закончили процедуры массажем.

Линда растянулась на столе, сложив перед собой руки.

— Не понимаю, как можно бросить работу и стать домохозяйкой.

— И я не понимаю, — вздохнула Мэл, корчась под руками массажистки, разминавшими спину. — По правде сказать, не знала, что делать, решилась на эксперимент.

— Да?

Мэл помедлила, дав собеседнице уяснить, что затронута щекотливая тема.

— Понимаешь, нам с мужем хочется полноценной семьи. Ничего не выходит. Сдали кучу анализов, проделали всевозможные процедуры… И тогда я подумала, может, стоит отдохнуть от работы, от вечного напряжения…

— Кто знает.

— Мы оба единственные у родителей, у нас никого больше нет, нам действительно хочется иметь большую семью. Жуткая несправедливость. Счастливый брак, солидное состояние, чудный дом, а детей так и нет…

Мозги Линды заработали, но она этого не показала. Выразила сочувствие.

— Давно стараетесь?

— Не один год. Фактически это я виновата. Врачи говорят, мало шансов зачать.

— Извини за неделикатный вопрос, вы никогда не думали усыновить ребенка?

— Не думали? — Мэл изобразила скорбную улыбку. — Не пересчитать списков, в которых мы значимся. Мы готовы полюбить ребенка, даже не нашего в биологическом смысле, все ему отдадим… — Снова вздох. — Может, это эгоистично, но хотелось бы взять младенца. Усыновить ребенка постарше наверняка легче, а мы все-таки предпочитаем новорожденного. Говорят, дело долгое, затягивается на годы. Не знаю, как жить в пустом доме… — Глаза наполнились слезами. — Извини, не могу… без конца плачу.

Линда утешительно стиснула ее руку: