Французский шелк - Браун Сандра

Уже знакомая Кассиди фигура выросла прямо перед ним.

— Все в порядке, — услышал он раздавшийся за спиной дикой амазонки голос Клэр. Вахтерша отступила.

— Спасибо, — выразительно сказал Кассиди, входя в помещение склада.

Клэр была хороша — хотя и не выглядела такой уверенной в себе, как обычно. От былого хладнокровия не осталось и следа. Янтарные глаза горели негодованием. Щеки пылали. Она была явно огорчена, но небрежная прическа и одежда придавали ей еще более сексуальный вид, она выглядела как никогда волнующей и желанной.

— Сделайте же что-нибудь, мистер Кассиди, — настойчиво попросила она. — Хоть что-нибудь. Только заставьте их уйти.

— Боюсь, что это не в моих силах. У них есть разрешение. Вам не остается ничего, кроме как запастись терпением.

— Осуществляя свои права, они в то же самое время нарушают мое право на личную свободу.

— Успокойтесь. Одна демонстрация не нанесет серьезного ущерба вашему бизнесу.

— Меня волнует вовсе не это, — со злостью сказала она. — Вы видели телекамеры? Мы-то как раз получаем бесплатную рекламу. Но они мешают работе «Бьенвиль Хауз». — Клэр кивнула на розовое здание отеля, расположенного на другой стороне улицы. — Грузовики не могут пробиться туда. Хозяин гостиницы в панике. Гости жалуются. Управляющий, мой давний приятель, звонил уже дважды, справедливо требуя, чтобы я положила конец этому сумасшествию. К тому же я опасаюсь за своих служащих. Когда работницы из первой смены попытались покинуть здание, их встретили на выходе грязными ругательствами и оскорблениями. Тогда я и позвонила вам. Я не хочу, чтобы они страдали.

— Мне очень жаль, Клэр. Но вам следует благодарить за это Ариэль Уайлд.

— Ариэль Уайлд и вас.

— Меня? — изумленно переспросил он. — Какого черта вы обвиняете в этом меня?

— Раньше ведь я не подвергалась пикетированию, мистер Кассили, не так ли?

— Послушайте, мне все это неприятно в не меньшей степени, чем вам, — сказал он, наклоняясь к ней. — Ариэль стремится выставить полицию и прокуратуру как скопище шутов. Так она пытается напомнить общественности, что мы до сих пор не расследовали дело об убийстве ее мужа. Ей нужна еще одна порция бесплатной рекламы, и она выбрала именно такой способ ее получить.

— Пусть пользуется какой угодно рекламой. Меня это не волнует. Только оставьте меня в покое. Я вовсе не желаю быть втянутой в это дело.

— Ну, это сложно, потому что вы уже оказались втянуты.

— И все из-за вас, вы тут все шпионили! — крикнула Клэр.

— Нет, все из-за того, что вы с самого начала лгали мне.

— Только для того, чтобы защитить себя, своих друзей, семью от вашего вездесущего внимания.

— Я лишь выполняю свою работу.

— В самом деле?

На это Кассиди нечего было возразить, поскольку его служебные обязанности явно не предусматривали поцелуев с подозреваемыми. В этот момент она, казалось, и сама вспомнила этот эпизод и поспешно отступила. У нее перехватило дыхание.

— Прошу вас, мистер Кассиди, лишь об одном: оставьте меня в покое и заберите с собой эту оголтелую толпу.

Она жестом указала в сторону двери, но едва она успела до-, говорить, как окно разлетелось вдребезги и прямо над их головами пролетел кирпич. Кассиди, взглянув вверх, быстро сообразил, в чем дело, и, подхватив Клэр, нырнул за башню из кар-, тонных коробов, прижимая к себе Клэр и стараясь защитить ее от падавших осколков стекла и кирпича. Работницы бросились врассыпную, спасаясь от града мельчайших осколков, который обрушился на бетонный пол.

Когда же все стихло, Кассиди ослабил свои крепкие объятия.

— Все в порядке? — Он убрал с ее лица прилипшие волосы, проверяя, не осталось ли на ее нежной коже следов порезов.

— Да, все в порядке.

— Вы уверены?

— Да. Никто не пострадал?

Работницы потихоньку выползали из своих укрытий.

— У нас все нормально, мисс Лоран.

Взглянув на Кассиди, Клэр невольно вскрикнула.

— Вы порезались. — Она дотронулась до его щеки. На пальцах осталась кровь.

Кассиди достал из заднего кармана брюк носовой платок и вытер сначала ее пальцы, а затем приложил его к щеке. Вокруг все было усеяно стеклянной крошкой, поблескивавшей на свету, словно бриллиантики. Нагнувшись, Кассиди поднял кирпич, который и был повинен в разрушениях. На нем красным фломастером было выведено: «Распутная дочь сатаны».

— Так, хорошо, — тихо произнесла Клэр, прочитав убогое послание. — С меня довольно. — Она устремилась к двери, и под ее ногами захрустело битое стекло.

— Клэр, нет!

Не обращая внимания на его крик, она резко распахнула дверь, ступила на мостовую и направилась к одному из полицейских. Подойдя, она потянула его за рукав, пытаясь привлечь его внимание.

— Я думала, вы здесь поставлены для того, чтобы обеспечивать мирный ход демонстрации.

— Этот кирпич неизвестно откуда взялся. Я сожалею, мадам.

— Вы сожалеете, но мои служащие подвергались серьезному риску.

— Разрешение на пикетирование вовсе не предусматривает применение кирпичей, — вступил в разговор подошедший Кассиди. Полицейский узнал его.

— Привет, ты ведь Кассиди, не так ли?

— Да, это я. И я здесь представляю окружного прокурора Краудера. С этой минуты разрешение на демонстрацию отменяется. Разгоните толпу. Если потребуется, вызовите подкрепление, но очистите улицу немедленно.

— Не знаю, что и сказать, — заколебался полицейский. Митингующие, сложив руки, приступили к молитве. Кассиди обрадовался. До тех пор пока их головы склонены и глаза закрыты, они не смогут заметить Клэр.

— Судья Харрис…

— К черту судью Харриса и его разрешение, — сказал Кассиди низким, грубым голосом. — Если ему не понравится это, он сможет обсудить все потом с окружным прокурором. Но сейчас уберите этих людей как можно дальше отсюда, пока они не причинили еще больший ущерб, — Если кто-либо пострадает, — сказала Клэр, — и миссис Уайлд, и мне придется выложить кругленькую сумму.

В конце концов согласившись с их доводами, полицейский подошел к мужчине, громко читавшему проповедь:

— Извините, сэр. Вы нарушили условия выданного вам разрешения. Прошу разойтись.

Проповедник, явно наслаждавшийся звучанием собственного голоса, вовсе не собирался умолкнуть. Призывая на помощь господа, он начал энергично протестовать. Последовала легкая стычка. Кассиди выругался.

— Этого я и опасался. Зайдите в дом, Клэр.

— Это моя битва. И я должна выдержать ее.

— Вы что, спятили?

— Этих людей ввели в заблуждение. Если я объясню им…

— Толпу нельзя образумить. — Кассиди пришлось повысить голос, чтобы быть услышанным в нараставшем гуле. Митинг грозил перерасти в бунт.