Смерть по высшему разряду - Робертс Нора

Любовь нахлынула на нее, как всегда, внезапно. Не спокойное повседневное чувство, к которому она привыкла, а бурная страсть, брызнувшая, словно гей­зер, и заполнившая ее целиком.

Рорк был настолько красив, что Ева иногда не мог­ла понять, почему он выбрал именно ее. Хотел, до­бивался, получил – и теперь нежно о ней заботился.

Раньше Ева не верила, что кто-то когда-нибудь будет так к ней относиться. Не верила, что ей хватит душевного тепла, чтобы ответить на подобные чув­ства. И вот теперь они лежат в объятиях друг друга – коп и миллиардер. Просто невероятно!

Ева все еще усмехалась, когда Рорк открыл свои удивительные, блестящие, как сапфиры, глаза. Сна в них как не бывало.

– Доброе утро, лейтенант.

– Никогда не могла понять, каким образом тебе удается так быстро стряхивать сон. Ведь ты даже не выпил кофе!

– А что, тебе это не нравится? Неприятная при­вычка?

– Когда как. – Господи, этот красивый мужчина принадлежал ей! Она могла обнимать его, ласкать, целовать, когда захочет… Собственно говоря, поче­му бы и нет? – Но раз уж ты проснулся, у меня есть для тебя работенка.

К удивлению и удовольствию Рорка, Ева накло­нилась и слегка укусила его за губу.

– Для нью-йоркского полицейского департамен­та я готов на все! – отозвался Рорк. – Считай, что я заступил на дежурство.

Когда Ева позже принесла из кухни две чашки ко­фе, Рорк все еще лежал в полутьме, поглаживая спи­ну пристроившегося рядом Галахада.

– По-твоему, тебя назначили гражданским экс­пертом-консультантом для того, чтобы ты бил бак­луши?

– Ммм! – Рорк взял чашку. – Ранний сон, ут­ренний секс, кофе в постель… Сегодня ты заботишь­ся обо мне, как наседка.

– Если не хочешь кофе, я выпью его сама. И не называй меня наседкой – это выводит меня из себя.

– Я хочу кофе, большое спасибо. Тронут твоей заботой до глубины души. А выводить тебя из себя, называя наседкой, – одно из моих маленьких удо­вольствий.

– Отлично. А теперь, раз мы все выяснили, под­нимай свою задницу, и давай работать!

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Вскоре Еве удалось связаться с детективом, зани­мающимся убийствами в Корнуолле. В течение пят­надцати минут она узнала основные факты, имена двух жертв, идентифицированных по отпечаткам пальцев, и даже данные ДНК. Веселый и приветли­вый сержант Фортикью сообщил, что после долгих розысков они смогли установить личность бродяги, который нашел трупы и позвонил в полицию.

Фортикью охотно сэкономил Еве время и силы, избавив ее от необходимости отыскивать свидетеля и расспрашивать его насчет пары двухфутовых от­резков серебряной проволоки. Так что сотрудничать с британской полицией оказалось куда приятнее, чем с агентами ФБР. Ева не осталась в долгу, сооб­щив сержанту данные о лондонских покупках Йоста, после чего они дружески попрощались.

Звонок в ювелирный магазин снабдил ее подроб­ным описанием Сильвестра Йоста, которого запо­мнили благодаря изощренному вкусу, безукориз­ненным манерам и выложенной им крупной сумме наличными.

«Завязали еще один узелок», – подумала Ева и переключилась на поиски в отелях.

В «Нью-Савое» не проявили такой готовности сотрудничать, как в полиции и лондонском магази­не. Дежурный клерк отослал Еву к администратору – судя по голосу, женщине лет под шестьдесят. Ева живо представила себе костлявую физиономию с остроконечным подбородком и волосы цвета по­лированной стали, туго стянутые на затылке.

– Боюсь, я ничем не смогу вам помочь, лейте­нант Даллас, – заговорила она бесстрастным моно­тонным голосом. – Политика нашего отеля – обес­печивать постояльцам не только комфорт, но и конфиденциальность.

– Вам не кажется, что, когда ваши постояльцы начинают убивать и насиловать, они теряют право на конфиденциальность?

– Возможно. Тем не менее, я не могу сообщить вам никаких сведений. Не исключено, что вы оши­баетесь – в таком случае я нарушила бы наш кодекс и незаслуженно оскорбила постояльца. До тех пор, пока вы не предъявите необходимых международ­ных удостоверений, дающих право требовать у меня информацию, мои руки связаны.

«Я бы с удовольствием сама связала тебе руки! – подумала Ева. – А потом вытолкнула из окна верх­него этажа твоего поганого отеля пинком в тощую задницу!»

– Мисс Клайдсборо, если мне придется будить моего начальника и адвоката по международным связям без десяти шесть утра, им это не понравится.