Игры ангелов - Робертс Нора

— Да, — он достал из холодильника вино, — сегодня был удачный денек.

— Как я понимаю, ты не очень-то хочешь говорить об этом.

Он начал было искать штопор, но тут Рис подала ему свой.

— Говорить о чем?

— О своей книге.

Броуди слегка призадумался.

— Понимаешь, я собирался убить ее. Я еще рассказывал тебе об этом — там, в горах.

— Я помню. Злодей должен был убить ее там — столкнуть со скалы в воду.

— Именно. И он попытался это сделать. Он вдоволь ее помучил, но не смог столкнуть в пропасть, как ему этого ни хотелось.

— Она сбежала.

— Она прыгнула.

Рис, которая в это время помешивала зелень, в удивлении взглянула на него через плечо:

— Прыгнула?

Раньше он никогда не рассказывал о своей работе. Даже вопросы о том, как ему пишется, вызывали в нем глухое раздражение. Но теперь ему захотелось рассказать обо всем Рис — любопытно было узнать ее реакцию.

— Идет дождь. Тропинка в горах стала скользкой от грязи. У женщины кровоточат ноги, и сама она вся в синяках. Ей нечего надеяться на помощь — кроме нее и убийцы, там никого нет. Сбежать она тоже не может — он куда сильнее и проворнее ее. Поэтому она прыгает. Когда я описывал это, то думал, что она умрет. Полагал, что на восьмой главе для нее все закончится. Но я ошибся.

Рис молча слушала, одновременно занимаясь последними приготовлениями к ужину.

— Она оказалась сильнее, чем я предполагал. Она прыгнула в воду, поскольку для нее это был единственный шанс уцелеть. А она предпочла бы умереть в борьбе, чем просто сдаться и позволить убить себя. И ей все-таки удалось выбраться из реки, хотя течение нещадно пошвыряло ее о камни.

— И в самом деле сильная женщина, — согласилась Рис.

— Она совсем не думала так о себе. Она вообще не думала, просто действовала. Она выцарапала себе право на жизнь. Пока что она в лесу, израненная и измученная. И она по-прежнему одинока. Но главное, что она жива.

— А что будет дальше?

— Это зависит от нее.

Рис кивнула. Разложив салат по тарелкам, она посыпала его тертым сыром.

— Надеюсь, что она не сдастся. И выиграет в конце концов. Она… что-то значит для тебя?

— Иначе я бы не возился с ней столько времени.

Рис поставила тарелки на стол, поместив рядом корзиночку с круглой лепешкой.

— Но ты и с убийцей немало возишься.

— Он тоже много значит для меня. Но в другом плане. Присядь-ка. Мне так нравится смотреть на твои глаза при свете свечи.

В ее глазах промелькнуло удивление, затем они озарились каким-то внутренним светом.

— Попробуй салат. Я не обижусь, если тебе не понравится.

С некоторой неохотой он попробовал новое блюдо.

— Это уже начинает раздражать. Я терпеть не могу сельдерей. И мне не нравится шпинат. Да и кому он может нравиться?

— Но тебе нравится то, что я приготовила из шпината и сельдерея, — улыбнулась Рис.

— Еще бы. По-моему, мне нравится абсолютно все, что ты ставишь передо мной на стол.

— Поэтому-то мне так приятно готовить для тебя. — Она подцепила на вилку листок шпината. — Для повышения уровня железа.

— Так как насчет кулинарной книги? Не решилась пока написать?

— На самом деле я обдумывала это весь прошлый вечер.

— Поэтому ты выглядишь такой усталой?

— Ну и вопрос. Ты же только что восхищался тем, как я выгляжу в свете свечей.

— Ну да. Но это не значит, что я не вижу усталости на твоем лице.

Судя по всему, он всегда будет держаться с ней предельно откровенно. Как бы трудно это ни было порой, это все же лучше, чем утешения и неискренние похвалы.

— Понимаешь, я никак не могла заснуть и в результате стала подбирать заглавие для своей книги. Все думала, думала и в конце концов решила назвать ее «Деликатесы».

— Неплохо.

— У тебя есть лучший вариант?

Его слегка позабавило раздражение в ее голосе.

— Мне нужно подумать. А почему ты не могла заснуть?

— Откуда мне знать? Доктор сказал, что у него есть смесь трав от бессонницы. Можно будет попробовать.

— Я знаю еще одно прекрасное снотворное. Это секс.

— Ну да. Особенно если ты ничего не испытываешь во время акта. Можно хотя бы вздремнуть.

— Поверь, со мной ты не заснешь.

В ответ она лишь улыбнулась и снова взялась за салат.

Рис предпочла сама порезать мясо, что было, пожалуй, слегка невежливо по отношению к мужчине. То же самое она проделала с вареной спаржей. Но Броуди не обратил на это никакого внимания, так как оно целиком было сосредоточено на свинине, которая выглядела и пахла чертовски аппетитно. Кроме того, он помнил, что его еще ждала нежнейшая картофельная запеканка и десерт…

— Нам стоило бы заключить сделку, — начал он, приступая к главному блюду.

— Сделку?

— Да. Подожди-ка минутку, — он тщательно прожевал кусочек. — Весьма неплохо. Как я и предполагал. Так вот. Условимся об обмене. Секс за еду.

Она нахмурилась, словно бы взвешивая «за» и «против».

— Интересное предложение. Боюсь только, что ты в любом случае окажешься в выигрыше.

— Ты тоже. Впрочем, если секс тебя не устраивает, могу предложить что-нибудь еще. Например, мужскую помощь по хозяйству. Покраска стен, кое-какие сантехнические работы, ну и тому подобное. А ты будешь кормить меня за это полноценной пищей.

— Можно попробовать.

Он прожевал кусочек запеканки.

— Потрясающе. Тебя нужно канонизировать. «Простые деликатесы».

— Святая Рис, «Простые деликатесы»?

— Да нет, это название для твоей книги. «Простые деликатесы». Обычный — это не простой. Это нечто большее. Ты готовишь так, что просто объеденье, однако это выходит у тебя как бы между прочим. Своего рода образ жизни, а не просто способ пустить пыль в глаза.

Она откинулась на спинку стула.

— Черт возьми, это действительно лучше, чем то, что придумала я.

— Я же профессионал.

— Ладно, ешь свою спаржу.

— Да, мамочка. Кстати, даже не думай о том, чтобы забрать с собой остатки.

— Своевременное замечание.

Броуди ел, пил и наблюдал за собеседницей. В какой-то момент он окончательно утратил нить беседы. — Рис?

— Ммм…

— Нет, это глаза. Точно, глаза. От их взгляда у меня просто перехватывает дыхание. Впрочем, все остальное тоже смотрится очень неплохо.

Неожиданно, но приятно, подумала она. Кажется, он вообще склонен к неожиданным вещам. Она улыбнулась ему, и они продолжили ужинать.

После ужина она настояла на том, чтобы привести все в порядок. Броуди ожидал этого, поскольку понимал, что для Рис очень важно разложить все по своим местам. Наверняка она была склонна к этому всю свою жизнь — чистый и аккуратный домик в Бостоне, опрятная, до блеска вычищенная кухня. Она всегда знала, где находится та или иная чашка, где лежат ключи от машины и где висит любимая голубая блузка.