Всегда говори «всегда» - Устинова Татьяна Витальевна

– Надь, он ведь ничего про меня не знает. В смысле того, что со мной… было. А если узнает?

Надежда аж чаем поперхнулась от возмущения:

– А что такое с тобой было? Ты что? Детский дом подожгла? Деньги украла? Христианских младенцев на колбасу резала?

– Я сидела в тюрьме. Меня судили, осудили, вынесли приговор. Таким, как Барышев, на это даже… в кино смотреть противно. Он не станет со мной работать, если узнает. Да что работать! Он меня… Он в мою сторону и не посмотрит… В его реальности такого не бывает, понимаешь? Говорю же – другой мир… Не знаю, как объяснить, но я это чувствую. Это интеллигенция, такая, понимаешь, самой высшей пробы. Аристократы духа. Профессора, академики…

– Да плевать на этих академиков!

Ольга покачала головой:

– Нет. Не плевать. Я Димке скажу, пусть он еще кого-то на этот проект сажает…

– Кого?! Меня, что ль?

– Кого угодно. Но только чтобы мне с Барышевым не работать. Вряд ли он захочет, чтобы его делами занимался человек с уголовным прошлым. Да он бы мне руки не подал, за один стол со мной не сел… Если бы знал.

Надежда округлила глаза:

– Он че? Фашист, твой Барышев? Руки не подал, ишь как!

Они помолчали немного. Сидели, грызли сухари, думали – каждая о своем. Ольга положила подруге голову на плечо:

– Надь… Я пропала. Теперь уж точно совсем.

…Конечно, Грозовский никому «Строймастер» не передал, Ольге велел не лезть к нему со всякими бредовыми идеями, а заниматься работой.

Ольга работой занималась, но нет-нет да и вытаскивала из сумки барышевскую визитку. Она изобрела сто один повод позвонить, но так и не позвонила, разумеется.

Барышев позвонил сам. Ну, не сам, конечно. Секретарша.

– Ольга Михайловна? Сергей Леонидович хотел бы с вами встретиться. Вы могли бы подъехать к нам в офис?

Могла бы она подъехать? Да она по снегу босиком побежала бы!

…Барышев пошел через кабинет ей навстречу, сделал приглашающий жест – присаживайтесь. Она села. Сердце колотилось, как ненормальное, и Ольга боялась, что он заметит, догадается.

– Здравствуйте, Ольга Михайловна. Я хотел бы знать, как продвигаются наши дела.

Говорит, а сам смотрит в пол. И вид уставший. Или это ей кажется?

– Пока буксуем немного, Сергей Леонидович.

Барышев недовольно поморщился:

– Мы и так потеряли слишком много времени…

– Мы наверстаем! – пообещала Ольга.

Он посмотрел наконец ей в глаза – странным, долгим взглядом, кивнул медленно:

– Да. Наверстаем.

О чем он? Ах да, конечно, это он про работу. Времени, мол, много потратили зря, наверстаем.

– Проблем нет? Или есть?

Проблемы? Она перестала спать, думает о нем постоянно, пропадает она. А больше, пожалуй, проблем нет.

– С полиграфией пока неясно, Сергей Леонидович. Мы хотели бы, чтобы полиграфию нам сделала «Линия График». Это наши давние партнеры, кроме того, настоящие профессионалы, и если вы не будете возражать…

– Я не буду возражать, – перебил ее Барышев. – Собственно, мне нет никакого дела до того, кто делает полиграфию. Хотя макеты я бы посмотрел. Я правильно назвал? Макеты?

– Правильно, Сергей Леонидович. Конечно, когда дойдет до макетов, я непременно все вам покажу.

– А когда… до них дойдет? До макетов?

Ольга растерялась.

– Я не знаю. То есть я могу сейчас быстро прикинуть, конечно.

Вытащила ежедневник, принялась листать:

– Макеты нам будут нужны по крайней мере за месяц, а если учитывать работу художников…

Барышев смотрел на нее – очень пристально, очень по-мужски. Потом снова прервал на полуслове:

– Про макеты я понял. Подробности мне неинтересны, просто скажите, когда все будет готово.

Ольга перестала его понимать. Значит, про полиграфию ему неинтересно, про макеты – тоже. Зачем он тогда вообще ее вызвал? Просто так, что ли? Поговорить? Бред. Этого не может быть, потому что не может быть никогда. Тогда зачем?

– Ольга Михайловна, – Барышев поднялся из-за стола, прошелся по кабинету. – Я хочу, чтобы мы с вами съездили в Сибирь.

Что? Кто с кем съездил? Куда?!

– У нас там строится завод. Вы должны посмотреть, как именно все происходит. Чтобы ваш подход к созданию нашего корпоративного образа был… правильным.

Ольга вцепилась в ежедневник так, что костяшки пальцев побелели. Он действительно хочет взять ее с собой? В Сибирь? Смотреть завод? Она полетит с Барышевым в одном самолете? Может – будет сидеть рядом? Видеть, слышать, говорить с ним? Господи, помоги ей. Она и сейчас едва сдерживается, чтобы не кинуться ему на шею самым непристойным образом, а уж в поездке… Когда постоянно рядом…

Запищал селектор:

– Сергей Леонидович, вы просили напомнить. Через десять минут у вас встреча.

Ольга вскочила:

– Я… До свидания, Сергей Леонидович. А когда… выезжать?

– Завтра. – Барышев смерил ее взглядом и решительно заявил: – Я вас провожу.

– Ку… да? Куда… проводите?

– До машины.

…Ольга остановилась около своей машины, прислонилась к дверце. Барышев смотрел на нее сверху вниз – очень серьезный, такой близкий, такой далекий… Ольга отвела глаза.

– Мне пора, наверное…

– Наверное, – Барышев кивнул. – Но сперва я хотел бы внести ясность в один вопрос, Ольга Михайловна.

В какой, интересно? Впрочем, какая разница. Пусть вносит ясность в любые вопросы, только бы стоять с ним вот так рядом, близко, и никуда не уходить.

– Я хотел бы знать, какие у меня перспективы, учитывая, что мне не двадцать пять лет.

– По-моему, самые радужные, – Ольга заговорила быстро и уверенно. – Реклама только чуть-чуть подтолкнет ситуацию, а так у вас достаточно прочная репутация и…

– Вы живете одна?

Что? Что он спросил? Нет, это невозможно. У нее галлюцинации. Не мог Барышев такого сказать. И вообще – ему глубоко плевать, одна она живет или с кем-то.

– Ольга Михайловна! – Барышев наклонился ближе, заглянул ей в глаза. – Я спросил. Вы должны ответить. Или… как это называется… я задал некорректный вопрос?

– Я живу… с детьми. У меня их двое. Миша и Маша.

– И мужа на самом деле нет?

Ольга покачала головой.

– И не предвидится?

– Почему вы спрашиваете, Сергей Леонидович?

– Не хочу оказаться в глупом положении или… впустую потратить время.

Барышев взял у нее из рук ключи от машины, нажал кнопку. Машина весело пискнула. Он открыл дверь:

– Завтра поедем в аэропорт на моей машине. Водитель заедет за вами, если вы позвоните и скажете секретарю адрес. Садитесь, пожалуйста.

Ольга послушно села. Барышев посмотрел на нее сердито, насупился:

– Знаете, сначала вы совсем мне не понравились. Там, на стоянке. Я дико не люблю, когда на меня кричат. Так вот я должен сказать, что сейчас вы мне нравитесь. До свидания.