По образу и подобию - Робертс Нора

Селина покачала головой.

— Попробую, но, боюсь, будет, как в прошлый раз. Я увижу… почувствую только сам акт убийства и пронизывающие его эмоции. Мне нужно что-то, чего он касался голыми руками. То, что он носил или держал. Тогда я смогу его увидеть… что-то добавить к тому, что вы уже знаете.

Ева выложила ленту на стол.

— Все-таки попробуйте.

Селина облизнула губы, протянула руку и дотронулась до ленты. Ее голова резко откинулась назад, глаза закатились, так что остались видны одни белки. Она начала соскальзывать со стула. Ее пальцы ослабели и выпустили ленту. Ева вскочила и подхватила ее, пока она не упала на пол.

— Только он. Ее не вижу. Ее уже нет. Она ушла, спряталась, пока он накидывал это ей на шею. Только его злость, страх, возбуждение. Они меня захлестывают. Жалят, как туча насекомых. Это ужасно!

— Что он собирается делать, когда покончит с ней?

— Вернуться к свету. Он сможет вернуться к свету. Я не знаю, что это значит. Голова… У меня голова раскалывается!

— Мы дадим вам что-нибудь от головной боли и отвезем вас домой.

Пибоди подошла к Селине и обняла ее за плечи.

— Давайте примем болеутоляющее. Хотите полежать перед возвращением домой?

— Нет. — Селина всем телом привалилась к Пибоди. — Я просто хочу уехать.

— Селина, вам следует поговорить с доктором Мирой. — Ева накрыла рукой ленту, чтобы Селина ее больше не видела. — Возможно, вам понадобится психологическая помощь.

— Спасибо за заботу, но психологическая помощь…

— У нее дочь — экстрасенс.

— Вот оно что?..

— Шарлотта Мира. Она лучше всех. А вам станет легче, если вы поговорите с человеком, который поймет… вашу ситуацию.

— Возможно. Спасибо вам.

Оставшись одна, Ева снова взяла красную ленту и принялась ее изучать. Впрочем, ей не требовалось держать ленту, чтобы увидеть или почувствовать. «Дар? — подумала она. — Или проклятие? Ни то, ни другое, — решила она и запечатала ленту. — Это всего лишь инструмент. Не больше и не меньше».

Ева пыталась найти в себе силы хотя бы встать из-за стола, когда дверь открылась и вошел майор Уитни.

Силы тут же нашлись. Она вскочила.

— Сэр, я только что закончила допрос Санчес и как раз собиралась к вам с докладом.

— Сядьте. Откуда кофе?

— Из моего кабинета, сэр.

— Ну, значит, он того стоит. — Уитни взял себе кружку, налил кофе и сел за стол напротив нее. — Сколько вы спали прошлой ночью?

— Пару часов, сэр.

Она не спала и пары часов, но кто их считал?

— Оно и видно. Кстати, я это понял, как только пришел и прочел ваш рапорт. Вы проработали под моим началом одиннадцать лет, так, лейтенант?

— Да, сэр.

— У вас есть и стаж, и чин. И вы не хотите сообщить мне, что держитесь на кофейных парах, что назначаете жизненно важную беседу на восемь утра, когда я вызвал вас на девять? Вам это не показалось оправданным, даже целесообразным?

Поскольку он явно рассчитывал на честный ответ, Ева не стала лукавить.

— Нет, сэр.

Уитни потер переносицу.

— Я так и думал. Вы хоть один съели? — Он кивнул на бублики.

— Нет, сэр, но они свежие, только что купленные. А уж насколько свежими нам их продают, я не знаю.

— Съешьте один сейчас.

— Сэр?..

— Съешьте, Даллас. Доставьте мне удовольствие. Вид у вас такой, будто вы восстали из ада.

Ева взяла бублик.

— Я и чувствую себя примерно так же, — призналась она.

— Я говорил с мэром. Через полчаса у нас назначена встреча с ним и с шефом Тибблом. Они потребовали вашего присутствия.

— В кабинете мэра или в Башне?

— В кабинете мэра. Но я уведомлю мэра и шефа Тиббла, что вы заняты полевой работой и не можете присутствовать.

Ева промолчала, но, видимо, что-то отразилось на ее лице. И это «что-то» заставило его улыбнуться.

— Скажите мне, о чем вы сейчас подумали. Только честно. Это приказ.

— Да я ни о чем таком не думала. Но мысленно я целовала ваши ноги, сэр.

Уитни рассмеялся, взял половинку бублика, разломил ее надвое и откусил.

— Вам придется пропустить грандиозный фейерверк. Закрыть общественный парк — это не шутка.

— Мне надо сохранить место преступления в неприкосновенности. Пусть «чистильщики» его обработают.

— А мэр в ответ на это разведет политическую демагогию. Скажет, что, по его сведениям, данный конкретный преступник обрабатывает себя изолирующим составом и не оставляет следов. А вы, стало быть, впустую тратите общественные фонды и силы полиции, а также лишаете граждан Нью-Йорка законного права доступа к общественной собственности, пока гоняетесь за химерами.