Тень и шелк (Под именем Энн Максвелл) - Лоуэлл Элизабет

– С кем угодно. Мне удобнее действовать в одиночку. Вот почему я оставил военную службу и жил отшельником в Тибете. Необходимость нести ответственность за напарников отбивает у меня всю охоту к работе.

Дэни почувствовала, какой хаос царит под внешне невозмутимой маской Шона.

– Я никогда и никому не говорил об этом, – добавил Шон. – Но Джиллеспи понимал меня чутьем и не навязывал мне помощников – до сегодняшнего дня.

– Однако в Тибете у нас все получилось.

– Аруба далеко не Тибет.

– Насколько я понимаю, вы имеете в виду не только климат, – сухо откликнулась Дэни.

– «Гармония» – это… скопище скверны. Устаревшее выражение, но другого не подберешь. Если они пронюхают, кто мы такие, нас пустят на наживку для крабов.

– Вы первым вызвались отправиться туда.

– Это не игра, – нетерпеливо перебил Шон.

– И в Тибете была не игра. Пули показались мне вполне настоящими.

Шон решил приступить с другого конца.

– Почему вы так рветесь участвовать в этом деле? – спросил он.

– Из-за шелка, – просто отозвалась Дэни.

– Вы же не верите, что он был частью одеяния Будды.

– Разве это обязательно?

– Тогда зачем же он вам сдался? – не унимался Шон.

– Я хочу вновь увидеть его. Убедиться, что он в безопасности.

В сдержанном голосе Дэни звучало неподдельное воодушевление.

Осталось пустить в игру последний козырь, размышлял Шон, надеясь, что это ему не понадобится.

Но пока отголоски этой мысли витали у него в голове, сердце его бешено заколотилось.

Некоторое время Шон и Дэни брели молча, машинально свернули на Коннектикут-авеню, а затем – на улицу, где она жила. Подходя к ее дому, они постепенно замедляли шаги. Дэни не удивилась, поняв, что Шон знает ее адрес.

Машина медленно проплыла по улице рядом с ними, словно городской хищник, облетающий свою территорию кругами. Стекла в машине были затемнены, однако Дэни разглядела силуэты мужчины-водителя и одного пассажира.

У Дэни екнуло сердце. Будь она одна, она бы ускорила шаг, торопясь домой.

Шон взглянул в сторону проезжающей машины. Когда она помедлила возле светофора, Шон и пассажир обменялись быстрыми взглядами.

Холодное любопытство на лице пассажира сменилось явной тревогой. Он что-то сказал шоферу, едва заметно шевеля губами. Машина резко рванула с места и исчезла.

Шон продолжал шагать как ни в чем не бывало.

– Разве вам не пришло в голову, что это люди из «Гармонии»? – спросила Дэни.

– Когда кого-нибудь из «Гармонии» пришлют убить вас, за вами не станут следить на улицах. Агент просто выскочит из шкафа и наделает в вас дырок.

– Дырок?

– Вот именно. Мертвецы безобидны.

– Прелестное выражение.

– Джилли того же мнения. Это одно из его излюбленных изречений.

Дэни вставила ключ в скважину прочной сейфовой двери подъезда.

Шон стоял рядом, засунув руки в карманы пиджака и глядя на нее из-под полуопущенных век.

– Ну что мне сказать, чтобы вы передумали? – напрямик спросил он.

Оторвав взгляд от замка, Дэни остро ощутила близость Шона. Он возвышался над ней, как утес. Слабый свет фонаря над входом в подъезд падал на лицо Шона, придавая ему мрачный вид, исполненный угрожающей силой.

Но Дэни не испугалась. Шон не вызывал у нее страха.

– Ничего, – спокойно отозвалась она. Шон медленно вынул руки из карманов и потянулся к ней.

Дэни затаила дыхание, не зная, чего ждать, испугавшись, но в то же время не чувствуя реальной угрозы. Ладони Шона легли ей на плечи и притянули ее ближе. Он склонился к ее губам.

Вопреки всем ожиданиям Дэни поцелуй был нежен и страстен. Буря чувств, внезапно поднявшаяся в душе молодой женщины, не имела ничего общего со страхом перед рослыми мужчинами.

– А как насчет этого? – негромко осведомился Шон. – Вы и теперь не передумали?

– А разве я обязана передумать?

– Вот именно – обязаны.

Он поцеловал ее вновь, на этот раз утратив сдержанность. Дэни почувствовала, как его страсть неудержимо переливается в нее, и задрожала.

Но не от страха.

Сама себя не узнавая, Дэни пылко отвечала на его поцелуй, почти борясь с ним за страстное объятие, в котором не было места сдержанности воина.

У Шона вырвался сдавленный стон. Его руки сгребли Дэни, приподняли ее, прижали так тесно, что между ними не осталось места для жара тел.

Наконец Шон нехотя поставил Дэни на ноги, не отстраняя от себя. Он не сделал ни малейшей попытки скрыть волнение. Он просто смотрел на нее с почти животным желанием, заставляющим Дэни вновь прильнуть к нему.