По образу и подобию - Робертс Нора

— Было время, когда эти ваши слова разозлили бы меня до чертиков.

— И это я тоже знаю, — усмехнулась Мира.

— Может, вы и правы. В конце концов, это всего лишь ужин. Надо же когда-то есть! — Ева взглянула на обертку у себя в руке. — Время от времени.

— Я ознакомлюсь с делом более внимательно. Если будет что-то еще, свяжусь с вами незамедлительно. Это расследование станет для меня приоритетным. Обращайтесь ко мне за консультацией в любое время. Днем или ночью.

— Спасибо. — Ева скатала обертку в шарик и метко бросила его в ближайшую урну. — И спасибо вам за поддержку. Во всех смыслах.

Она зашла в туалет и умыла лицо ледяной водой, после чего вытащила рацию.

— Пибоди?

— Да!

Ева представила ее себе в полутемной комнате отдыха — растрепанную, с округлившимися, ошеломленными со сна глазами.

— Подъем, солдат! Пресс-конференция через пятнадцать минут. На крыльце управления.

— Есть. Дайте мне только встряхнуться. Считайте, что я уже там.

— Приходи, я сама тебя встряхну.

— Даллас, вы просто душа общества!

Губы Евы дрогнули в улыбке, когда она прервала связь. Может, это не такая уж плохая идея — жить более открыто? Время от времени.

«В конечном счете, — решила Ева, — пресс-конференции — это не столько больно, сколько противно. Мелкая неприятность вроде легкого желудочного расстройства». В выборе места чувствовалась большая политика: пресс-конференция проходила на ступенях парадной лестницы Центрального управления полиции, то есть мероприятие становилось как бы полицейской инициативой, в которой мэр принимал участие лишь на правах приглашенного лица. И в самом деле, мэр сделал небольшое вступительное слово, а потом отступил в сторону, предоставив трибуну шефу полиции Тибблу.

Тиббл говорил кратко и по делу. Впрочем, ничего другого Ева от него и не ждала. В темно-сером костюме со строгим синим галстуком и маленькой золотой эмблемой Нью-Йоркского департамента полиции на лацкане он производил как раз нужное впечатление: излучал солидность и властность, тревогу и гражданское негодование. Он не стал отвечать на вопросы. Как и мэр, он только сделал заявление.

— Мы не сидим в окопах. Мы работаем ради порядка и каждый день посылаем своих офицеров поддерживать его.

Это была сильная позиция и мудрый ход, позволивший отпасовать мяч Уитни. В результате, хотя новых фактов не сообщили, прессе бросили горсть костей, а широкой публике дали понять, что высшие офицеры полиции города не сидят сложа руки.

«Это хороший и хорошо управляемый город, — подумала Ева. — Да, в нем есть свои темные углы и острые зазубренные края, но все-таки это хороший город. Об этом необходимо помнить. Не стоит терять из вида положительные и сильные стороны, даже если проводишь слишком много времени, разгребая отбросы».

Поэтому она стояла на ступеньках своего родного дома, на ярком и теплом сентябрьском солнце, сознавая, что, хотя на свете существуют кровопролитие и жестокость, все-таки это хороший город.

Хороший город и единственный родной дом, какой она когда-либо знала.

— На оставшиеся вопросы ответит лейтенант Даллас, ведущий следствие по этому делу. — Уитни повернулся к ней: — Лейтенант?

Ева выступила вперед.

— Я мало что могу добавить к предыдущим заявлениям и ответам, данным майором Уитни. Данное расследование является для нас приоритетным. Следствие ведется активно, мы рассматриваем все возможные версии.

Вопросы обрушились на нее лавиной. Она дала дождю пролиться и выловила из потока вопрос, показавшийся ей интересным.

— Обе жертвы были обезображены. Вы не считаете, что тут имеет место культовое убийство ?

— Ни одна из улик, собранных нами в ходе следствия, не указывает на культовый характер убийства. У нас есть основания полагать, что Элиза Мейплвуд и Лили Напье были убиты одним и тем же человеком, который действовал в одиночку и по своей собственной инициативе.

— Не могли бы вы рассказать нам о природе полученных увечий?

— В силу особенностей данного расследования и принимая во внимание наше стремление как можно скорее задержать преступника, мы не можем разглашать детали расследования. Кроме всего прочего, это может помешать нам выстроить сильную систему доказательств против него в суде.

— Публика имеет право знать!

«Неужели им никогда не надоест этот заезженный аргумент?» — удивилась Ева.

— Публика имеет право чувствовать себя защищенной, и мы делаем для этого все, что в наших силах. Публика имеет право быть уверенной в том, что полиция и городские службы приложат все усилия, чтобы опознать, задержать и отдать под суд человека, ответственного за смерть Элизы Мейплвуд и Лили Напье. Но публика не имеет права доступа к секретным деталям данного дела.