Проклятье музыканта - Калинина Наталья Дмитриевна

– Иди-ка сюда, – поманил он его пальцем, когда мальчишка отыграл свой репертуар. Уго охотно подошел, зная, что этот странный рыбак, который приходит в их таверну не ради знаменитого супа, а ради его непрофессиональной игры, попросит дать ему гитару.

– Дай-ка ее мне. – Игнасио пошарил по карманам, вытащил одну монету и сунул ее мальчишке в кулак. – На, купишь потом сластей.

– Ноты… – прошептал Уго, застенчиво и торопливо спрятал монету в карман бридж.

– Ну или ноты, – согласился рыбак. Прикрыл глаза, вспоминая показанные ему недавно мальчишкой аккорды, и робко коснулся струн. Конечно, получалось у него далеко не так, как у Уго, но все же сложилась мелодия – неровная, с фальшивыми нотами, но ведь сложилась же! На сухих губах моряка расцвела счастливая улыбка.

Время пролетело незаметно: вот уже опустел зал, смолк гулкий шум голосов, лишь доносится с кухни покрикивание Исы и щелканье клавиш кассового аппарата: хозяин подсчитывал выручку.

– Пора мне, – вздохнул Игнасио, передал мальчишке гитару и направился к кассе. Когда он протянул вырученные за утренний улов монеты, хозяин вдруг наклонился к самому его уху и прошептал:

– У меня есть одна вещь, которая наверняка тебе понравится. Вижу, увлечен ты тоже, как и мой пацан, бренчанием. А гитара-то у тебя есть? Нету? Будет. Идем.

Хозяин толстым пальцем поманил моряка за собой. И заинтригованный Игнасио отправился за ним следом. Они прошли в кладовую, пахнущую рыбой, хозяин откинул с одного бочонка крышку и извлек гитару.

– Вот. Прятал от моего пацана. Главное, чтобы не попалась ему на глаза. Ему и одной хватит. Берешь? Возьму недорого.

Игнасио уже не слушал, что ему говорил хозяин таверны. Взяв в руки гитару, он жадно ее ощупывал, трогал струны, поглаживал корпус.

– Нравится? – даже не спросил, а констатировал хозяин. – Два дня назад ее тут один солдат оставил. Забыл и так и не вернулся. И не вернется: видели, как его забрала полиция. Бывший республиканец, говорят. Берешь?

Хозяин назвал цену, и Игнасио растерянно уставился на инструмент:

– У меня столько сейчас нет.

– Отдашь завтра. Рыбой. Главное, чтобы моему пацану на глаза не попалась.

Уходил Игнасио такой счастливый, каким не чувствовал себя уже очень давно. Да и чувствовал ли вообще когда-либо? Странное ощущение, что наконец-то он обрел свою душу, без которой прожил тридцать пять лет, сопровождало его весь путь до дома. И не важно, что потом опостылевшая жена его, Кончита, визжала и брызгала слюной, узнав, что всю выручку он отдал за инструмент. Не важно. Когда жена хлопнула дверью, скрывшись на кухне, Игнасио взял гитару и внимательно ее осмотрел. В скольких руках она уже побывала? Он с нежностью провел по орнаменту, нанесенному не краской, а стружкой, а затем, закрыв глаза, коснулся струн. Голос ее, нежный, протяжный, звонкий, заструился в воздухе. Она. Она будто создана для него. Он, скорее неумеющий играть, чем умеющий, сумел выдать не ней вдруг довольно сложный пассаж. Музыка будто сама лилась из-под его пальцев, тревожила душу, наворачивалась на глаза неожиданными слезами. Моряк, закрыв глаза, трогал неумелыми пальцами струны, полностью растворившись в этой магии. В какой-то момент ему вдруг увиделся другой музыкант – смотрящий перед собой невидящими глазами, погруженный в свои внутренние видения, с мечтательным выражением на простоватом лице. Кто был тот человек?

Игнасио открыл глаза и неожиданно увидел стоящую перед собой жену.

– Сыграй еще, – попросила она вдруг не своим пронзительно-визгливым голосом, а тихим, будто усмиренным. – Сыграй…

…Что случилось с его женой? Ее будто подменили. Из сварливой бабы она вдруг превратилась в тихую и покорную, со светлой улыбкой ожидающей его каждодневных возвращений с промысла. Она даже похорошела каким-то неожиданным образом. И давно увядшая страсть в ней расцвела новым цветом. Сложно было поверить, но живительной водой стала вдруг та музыка, которую играл Игнасио по просьбе своей Кончиты по вечерам. Слушая, жена будто молодела и потом любила его с ненасытностью портовой девки. Игнасио принимал ее выплескивающуюся бурными волнами страсть, но… думал о другой. О той, которая ежедневно встречала его в порту, ожидая его прибытия, стоя на самом опасном мысе. Откуда взялась та прекрасная незнакомка, чей гибкий стан он видел еще издали, приближаясь к опасным скалам, он не знал. Но знал, что ожидала она именно его.