Смерть по высшему разряду - Робертс Нора

– Эй, горячие губки, не хочешь позабавиться?

Подняв глаза, Ева увидела долговязого клубного завсегдатая с самодовольной ухмылкой на физионо­мии и оптимистически торчащим под брюками мужским достоинством. Когда он увидел, куда устрем­лен ее взгляд, ухмылка стала еще шире.

– Большой Сэмми хочет вылезти наружу и поиг­рать.

Очевидно, «Большой Сэмми» минимум на пять­десят процентов состоял из исскуственной накладки и поддерживался сильной дозой стимулятора. Ева снова положила на стол значок и резко бросила:

– Выметайся!

Завсегдатай повиновался, и она осталась в оди­ночестве, наслаждаясь воем и буйством красок, пока не появилась Стоу.

– Вы опаздываете, – недовольно заметила Ева.

– Ничего не могла сделать. – Стоу обошла во­круг столика, села и кивнула в сторону значка: – Вам обязательно себя рекламировать?

– Здесь – да. Это держит подонков на расстоянии.

Стоу огляделась вокруг. Ева обратила внимание, что она сняла галстук и даже расстегнула воротник рубашки. Очевидно, это была федеральная версия небрежности в одежде.

– Интересные места вы посещаете, лейтенант. Хоть пить-то здесь безопасно?

– Алкоголь убивает микробы. Их коктейли не так уж плохи.

Стоу заказала один и, когда официантка отошла, наклонилась к Еве:

– Как вы узнали об Уинифред?

– Отвечать на вопросы будете вы, Стоу. Для на­чала можете рассказать мне, почему я не должна сооб­щить о ваших связях с Уинифред вашему начальству и избавиться от вас, а может быть, заодно и от Джекоби.

– А почему вы не сделали этого до сих пор?

– Вы опять задаете вопросы!

– Вынуждена предположить, что вы рассчиты­ваете на сделку, – саркастически заметила Стоу. Ее самообладанием было трудно не восхищаться.

– Предполагайте, что вашей душе угодно. Мы не сдвинемся с места, пока вы не убедите меня, что мне не следует звонить в Вашингтон заместителю дирек­тора ФБР.

Стоу принесли стакан с голубоватой жидкостью. Она придвинула его к себе, но пить не стала.

– Когда я поступила в университет, то поставила себе цель стать лучшей студенткой в группе. Серьез­ной помехой была Уинифред Кейтс. Я изучала ее так же усердно, как все остальное, в поисках слабостей и уязвимых мест. Она была хорошенькой, дружелюб­ной, очень популярной – и одаренной. Я ненавиде­ла ее до глубины души. – Она сделала глоток и задо­хнулась. – Господи! Неужели это законно?

– Едва ли.

Стоу осторожно поставила стакан.

– Уинифред делала попытки подружиться со мной, но я их отвергала, не собираясь брататься с врагом. Первые два семестра мы шли вровень. Я проводила лето, собирая всю возможную информацию о ней, словно от этого зависела моя жизнь. Позже я узнала, что она летом загорала на пляже и подрабатывала переводчиком у сенатора от ее штата. Уинифред бы­ла способным лингвистом – разумеется, это вызывало у меня жгучую зависть. Ну, а в третьем семестре один из профессоров поручил нам обеим один и тот же проект. Теперь я не просто соревновалась с Уинифред, а была вынуждена с ней работать! Это доводило меня до исступления.

Позади что-то упало, и столик дрогнул. Стоу не обернулась – только придержала рукой стакан.

– Не знаю, как это объяснить… Она была неот­разима! У нее было все, чего не хватало мне, – юмор, тепло, дружелюбие. О господи!.. – Стоу закрыла глаза и сделала еще один глоток, стараясь взять себя в руки. Рана ее все еще кровоточила. – В конце кон­цов, Уинифред сделала меня своей подругой, откры­ла мне новый мир, полный разных забавных глупос­тей. Я могла говорить с ней обо всем или не разговаривать вовсе. Она стала поворотным пунктом в моей жизни, моим самым лучшим другом. – Стоу встрети­лась глазами с Евой. – Понимаете, что это значит?

– Понимаю.

Стоу кивнула и снова закрыла глаза.

– После окончания университета Уинифред от­правилась работать в Париж. Она хотела переменить обстановку и набраться опыта. Я приезжала к ней несколько раз. Уинифред жила в симпатичной квар­тирке и знала абсолютно всех в доме. У нее была смеш­ная собачонка по имени Жак; дюжина мужчин успе­ли в нее влюбиться. При этом Уинифред усердно трудилась – она любила свою работу и интересова­лась политикой. Когда дела приводили ее в Вашинг­тон, мы всегда встречались. Мы могли не видеться месяцами, но при встрече чувствовать себя так, словно никогда не расставались. Мы обе занимались тем, что нам нравилось, и успешно продвигались по службе. Это было чудесно! Примерно за неделю до того, как… как это кон­чилось, Уинифред позвонила мне. Я была в коман­дировке и получила сообщение только через не­сколько дней. Она передавала, что происходит нечто странное и ей нужно поговорить со мной. Голос у нее был обеспокоенный. Уинифред просила не звонить ей ни по домашнему, ни по служебному телефону и дала мне номер нового мобильника. Мне все это по­казалось странным, но я не слишком волновалась. Вернулась я поздно вечером, поэтому решила позво­нить ей завтра, легла и заснула, как младенец.