Ночной дым - Робертс Нора

— Лучше подари свои нарциссы кому-то, кто в них нуждается.

Рай швырнул цветы на кровать:

— Пойду поговорю с врачом!

— Это совершенно излишне. Мне не нужно твоего разрешения, чтобы уйти из больницы. Ты ведь моего разрешения не спрашивал. И отдыхать мне не нужно. Я хотела одного — увидеть тебя. Я за тебя волновалась.

— Правда? — Приободрившись, он поднес руку к ее лицу.

— Рай, ты был мне нужен. Приходили многие, но ты, видимо, не испытывал потребности…

— Я работал, — вздохнул он. — Хотел поскорее собрать все доказательства вины этого сукина сына. Делал все, что в моих силах. Будь моя воля, я бы его убил!

Ей хотелось ответить что-нибудь язвительное, но, взглянув ему в глаза, она вздрогнула.

— Прекрати! — Натали в досаде повернулась к нему спиной, чтобы не видеть откровенной ярости в его глазах, и положила в чемодан халат. — Не желаю слышать ничего подобного.

— Я не знал, жива ли ты! — Он развернул ее к себе и больно сжал пальцами плечи. — Не знал! Ты не шевелилась. Я не знал, дышишь ли ты! — Вдруг он порывисто прижал ее к себе и зарылся лицом в ее волосы. — Господи, Натали, я никогда в жизни так не боялся!

— Все прошло. — Она положила руки ему на плечи. — Не думай об этом.

— Я не позволял себе вспоминать, пока ты вчера не проснулась. С тех пор я не могу думать ни о чем другом. — Чувствуя, как почва уходит из-под ног, он осторожно выпустил ее. — Прости меня!

— За что? За то, что спас меня? Что рисковал своей жизнью, чтобы я не пострадала? Ты закрыл меня собой во время взрыва. Ты пронес меня через огонь. — Она быстро покачала головой, не давая ему ответить. — Только не говори, что выполнял свой долг. Мне плевать, хочешь ты быть героем или нет. Ты мой.

— Я люблю тебя, Натали.

Сердце у нее растаяло и запело. Осторожно нагнувшись, она взяла нарциссы. Глупо тратить эмоции на гнев. Главное — они оба живы.

— Ты уже говорил это — до того, как нас прервали.

— Я еще кое в чем должен признаться. Знаешь, почему я оттолкнул тебя?

Глядя в пол, Натали погладила пальцем ярко-желтую трубочку цветка.

— Ты, кажется, уже перечислил все причины.

— Я перечислил отговорки, а не причины. Может, ты посмотришь на меня, пока я перед тобой пресмыкаюсь?

Она повернулась к нему, пытаясь улыбнуться:

— Рай, пресмыкаться не обязательно.

— Нет, обязательно. Ты ведь еще не решила, готова ли подарить мне еще одну попытку. — Быстро подавшись вперед, он заправил ей за ухо прядь волос. — В конце концов, я мог бы взять тебя измором, потому что ты без ума от меня. Но ты имеешь право знать, что тогда творилось в моей голове.

Натали тут же ощетинилась:

— По-моему, ты слишком самонадеян! Почему бы тебе не…

— Я боялся, — тихо сказал он, наблюдая, как ее глаза постепенно меняются. — Тебя, меня. Наших отношений.

Натали молчала, и он глубоко вздохнул.

— Не думал, что смогу в этом признаться. До тех пор, пока не понял, что такое бояться по-настоящему. Когда страх пробирает до костей. После того, что мы пережили вместе, бояться любви просто глупо.

— Значит, дураками оказались мы оба, ведь я тоже боялась. — Ее губы изогнулись в коварной улыбке. — Но ты, конечно, повел себя гораздо глупее!

— Никогда в жизни, — тихо сказал он, — я не чувствовал того, что чувствую с тобой. Ни с кем у меня такого не было.

— Знаю. — Натали стало трудно дышать. — Знаю. Со мной то же самое.

— Главное, это чувство все время растет, ширится… Ты дашь мне еще одну попытку?

Она посмотрела на него и увидела, как он осунулся и какими темными стали его глаза.

— По-моему, я просто обязана тебя простить, ведь ты спас мне жизнь и, скажем прямо, пресмыкался и умолял меня о, прощении! — Она расцвела в улыбке. — Да, мы оба достойны того, чтобы еще раз попробовать начать все сначала.

— Ты хочешь выйти за меня замуж?

Пальцы у нее онемели, и цветы упали на пол.

— Что?

— Раз ты в таком великодушном настроении, похоже, мне стоит испытать судьбу. — Чувствуя себя последним дураком, Рай нагнулся и подобрал нарциссы. — Но с этим можно и подождать.

Натали снова взяла у него цветы, откашлялась.

— Если ты не против, повтори, пожалуйста, вопрос.

Рай посмотрел ей прямо в глаза. Дар речи вернулся к нему не сразу. Он понимал, что сильно рискует. Сильнее, пожалуй, он в жизни не рисковал. Теперь он вверяет свою судьбу в ее руки.

— Ты выйдешь за меня замуж?

— Да… — ответила Натали, вздыхая. Рай понял, что в ожидании ее ответа тоже затаил дыхание. — Да, пожалуй. — Смеясь, она бросилась к нему в объятия.

— Теперь ты моя! — Ошеломленный, Рай зарылся лицом в ее волосы. — Теперь ты моя, Длинноножка! — Он страстно поцеловал ее.

— Я хочу детей, — заявила она, как только ее губы освободились.

— Не шутишь? — С широкой улыбкой он отбросил волосы с ее лица, чтобы лучше видеть, как оно осветилось. Сердце у него екнуло. — Я тоже.

— Как кстати!

Он подхватил ее на руки.

— Что скажешь, если мы прямо сразу и приступим, как только выберемся отсюда?

В последний миг Натали подхватила с пола свой чемоданчик.

— Тогда начинай отсчет! Ровно девять месяцев, начиная с сегодняшнего дня. — Она поцеловала его в щеку. — А я всегда все делаю вовремя!

Натали удалось опередить график на восемь дней.

Райан и Натали Пясецки с радостью извещают о рождении сына, Флетчера Джозефа Пясецки. Малыш появился на свет 5 января в 4.45. Вес — 3 килограмма 450 граммов; на руках и ногах по десять пальцев — считали и отец, и мать.