Тихая гавань - Стил Даниэла

– Привет… – по привычке радостно бросила Андреа. И осеклась, заметив, что Офелия вся дрожит. В кармане у нее лежало то самое письмо. – Послушай, у вас все в порядке? Что случилось?! Что-то с Пип? Где она?

– Да, случилось… но не с Пип. – Стоя в дверях, Офелия вытащила из кармана злополучное письмо. Руки у нее тряслись, как у старухи. – Я наткнулась на твое письмо.

Лицо Офелии побледнело еще больше. С лица Андреа тоже сбежали все краски, и обе женщины вдруг стали удивительно похожи. Андреа даже не пыталась ничего отрицать. Осенний холодный ветер злобно дергал обеих за волосы, но они ничего не замечали. Застыв на крыльце, с лицами, бледными как мел, они молча смотрели в глаза друг другу.

– Зайдешь? – запинаясь, пробормотала Андреа. Но Офелия не шелохнулась, словно не слышала.

– Как ты могла?! Целый год обманывала меня и еще притворялась моей лучшей подругой! Как ты посмела родить от него ребенка и нагло лгать всем и каждому, что обратилась в банк спермы? Да как у тебя только язык повернулся говорить такое о Чеде?! И все только для того, чтобы вертеть его отцом! Ты ведь знала, как он мучается из-за сына, и постаралась найти самое больное место, да? Ты ведь даже не любила Теда, тебе просто нравилось играть с ним. Ты никого не любишь, Андреа. Ни меня, ни Пип. И его ты тоже не любила. Зато ты с радостью отобрала бы у меня сына – просто для того, чтобы показать Теду, какая ты замечательная! А пока ты играла в свои игры, бедный мальчик убил бы себя! Об этом ты подумала?! Но ведь тебе наплевать, правда? Какая же ты дрянь! Хладнокровная, расчетливая стерва! Я тебя ненавижу, слышишь? Ты уничтожила единственное, что у меня осталось… веру, что Тед любил меня… это оказалось ложью… Но ты его не любила. А я… я любила его – любила всегда. И не важно, что он часто обижал меня, что пропадал на работе, забывая о том, что у него есть семья, – все равно я его любила! А вот ты… Господи помилуй, Андреа, как ты могла?!

Офелии показалось, что она сейчас умрет прямо тут, на пороге этого дома, но ей уже было все равно. Эти двое и так уже почти убили ее. Прошел всего год со дня его гибели, но они своего добились. Ее жизнь кончена. Это их рук дело – ее мужа и ее лучшей подруги. Даже сейчас Офелия отказывалась понимать, как такое могло случиться.

– Но теперь предупреждаю, Андреа: держись подальше от нас. От меня и от Пип! Не смей больше попадаться нам на глаза! И не звони, слышишь? Для меня ты умерла! Тебя больше нет, понимаешь? Ни тебя, ни… ни его… слышишь, Андреа?! – Голос ее оборвался, и Офелия зарыдала.

Андреа молчала. За все это время она не произнесла ни слова, не пыталась ничего возразить, только крепко прижимала к себе ребенка, и было видно, что она тоже вся дрожит. В душе Андреа сознавала, что Офелия права – она заслужила такое отношение! Весь год ей не давала покоя мысль о том, куда Тед дел ее злополучное письмо. Но шло время, о письме не было ни слуху ни духу, и Андреа понемногу успокоилась, решив, что Тед успел уничтожить его. Оказалось, нет. И теперь уж ничего не поделаешь. Оставалось только сказать этой женщине, которая всегда была ей верным другом, прежде чем она уйдет из их жизни навсегда, последние слова. Она обязана их сказать.

– Послушай меня… Я должна сказать тебе кое-что… Прости меня. Я всегда буду казнить себя. Но Теда не вернешь. А малыш… по крайней мере у меня остался Уильям… И он ни в чем не виноват…

– Мне нет никакого дела ни до тебя, ни до твоего ребенка.

Беда заключалась в том, что на самом деле все совсем не так, как говорила Офелия. Она с ужасом понимала, что по-прежнему любит их… может быть, именно поэтому ей и было так больно. Знать, что это ребенок Теда… Господи, как он похож на него… куда больше, чем бедный Чед!

– Выслушай меня, Офелия. И постарайся понять, что я скажу. Тед так ничего и не решил. Он сказал, что просто не представляет себе, как сможет оставить тебя, ведь ты столько сделала для него, особенно в первые годы вашего брака. Тед считал, что обязан тебе всем. Тед был эгоистом… делал только то, что хотел… и вот он захотел меня. Сейчас я думаю, что для него это была просто игра. В отличие от меня – я-то всегда хотела его. Мы с ним очень похожи, понимаешь? Короче, когда вы с детьми как-то уехали во Францию, я решила – теперь или никогда. Это был мой единственный шанс. И я его не упустила. Да что там – если честно, я вцепилась в него обеими руками. А вот Тед… да, конечно, он воспользовался удобным случаем, но не думаю, что он меня любил. Скорее всего нет. Может быть, он никогда бы не оставил тебя. В общем, не знаю. Тед так ничего и не решил. Он все колебался… поэтому я и написала это проклятое письмо. Хотела уговорить его, убедить… впрочем, ты и сама все уже поняла. Кто его знает… он вполне мог передумать и остаться с тобой. Если честно, не знаю, способен ли он был вообще любить кого-то, кроме себя. Ты же помнишь, каким самовлюбленным эгоистом он был. Теперь я уже ни в чем не уверена. Любил ли он меня? Но если Тед и любил кого-то в своей жизни, так это тебя. Во всяком случае, так он говорил. И мне кажется, он сам в это верил. Лично я, если хочешь знать, всегда считала, что он вел себя с тобой как полное дерьмо – уж ты-то всегда заслуживала большего! Но тебя он любил – насколько он вообще был способен кого-то любить.