Паутина - Майкл Джудит

Нет, лжешь. И сейчас ведь только май, до сентября еще очень далеко. Сабрина открыла коробочку.

— Да, Николас, — помедлив мгновение, сказала она. — Яйцо работы Фаберже — это больше, чем небольшой знак внимания. — Она вынула из коробочки золотое яйцо, украшенное бриллиантами, которое от прикосновения раскрылось, а внутри оказалась крохотная корзина с цветами из драгоценных камней. — Оно в прекрасном состоянии, — пробормотала она.

— Да, у нас вещи только высшего качества, — радостно ответил Николас.

— Спасибо. Очень щедрый подарок. — К тому же это попытка дать мне изрядную взятку, мелькнула у нее мысль. Она одарила его улыбкой, радуясь в душе тому азарту, что пробудила в ней борьба с людьми, которые действуют, скрывая свои тайные побуждения. — Какая удачная мысль — начать разговор с вручения такого подарка.

Лицо Николаса вытянулось: ему никогда не нравилось, когда люди читали его мысли.

— Расскажите, как прошел зимний сезон, — сказала она. — Я просмотрела бухгалтерские книги, и у меня сложилось впечатление, что он был довольно спокойным.

— Да, пожалуй. Знаете, дело ведь в общем состоянии экономики. Люди не торопятся тратить деньги и выжидают, надеясь на улучшение ситуации. Но на вашем месте, дорогая Стефани, я бы не тревожился. Наш магазин платежеспособен, и нам вполне по силам пережить один, а то и два неблагоприятных сезона.

— А то и два, — задумчиво повторила Сабрина. — А что вы делаете для того, чтобы неблагоприятный сезон превратить в благоприятный?

— Ну, знаете, все как обычно: разговариваешь с клиентами, встречаешься с новыми людьми, собираешь информацию на будущее. Главное — сделать так, чтобы клиенты и друзья тебя не забывали.

— Вы хотите сказать, что продолжаете работать на благо «Блэкфордз» и «Амбассадорз»?

— Именно так. Именно так. Ведь все время, все, без остатка, отдаешь работе.

— Однако, Николас, вопрос в том, на кого работаешь.

— Прошу прощения? — Допив мартини, он сделал официанту знак, чтобы тот принес еще. Затем принялся постукивать столовой ложкой по столу. — Вы говорите загадками, дорогая Стефани. Многие здесь находят такую манеру обескураживающей, даже неприятной.

Боже мой, подумала Сабрина, неужели это все, на что он способен, чтобы запугать меня?

— Если это на самом деле так, то мне искренне жаль, — ровным тоном ответила она. — Я не хотела бы недосказанности и не имела в виду какие-то слухи. Думаю, вы куда чаще меня имеете дело со слухами. — Она увидела, как на лице у него отразилась целая гамма противоречивых чувств. — Меня тревожит наша репутация, Николас. Я подумываю о том, чтобы в дополнение к существующим магазинам открыть еще два — в Нью-Йорке и Париже… — Ни о чем подобном она до сих пор даже не думала, но теперь, сказав об этом, задумалась. А почему бы и нет? — …и я не потерплю, чтобы что-то могло бросить тень на наше доброе имя. Мы можем завоевать новых клиентов только двумя качествами: профессионализмом и абсолютным доверием… вы знаете это так же хорошо, как и я… а для этого нужно время. Я приложила слишком много усилий, чтобы у «Амбассадорз» была такая репутация, и никому не позволю…

— Но вы, дорогая Стефани, наверное, имеете в виду скорее свою сестру.

Неожиданно Сабрина стукнула кулаком по столу.

— Это одно и то же! — Она сама удивилась тому, что утратила самообладание. Николас изумленно воззрился на нее. Вообще-то она никогда еще не повышала голос во время деловой дискуссии и никогда не забывалась настолько, чтобы стучать кулаком по столу в приличном месте. Ведь я снова вернулась сюда спустя многие месяцы. Хотя возвращением это называть нельзя, потому что теперь у меня другая жизнь.

— Стефани?

— Прошу прощения, — сказала она. — Эта вспышка совсем ни к чему. Да, конечно, «Амбассадорз» создала моя сестра, но я часто ловлю себя на том, что говорю за нас обеих, особенно когда дело касается бизнеса. Как вы знаете, мы с ней были очень близки. Но суть от этого не меняется, Николас: я не потерплю малейших попыток подорвать мою репутацию или репутацию моего магазина.

— Конечно, конечно. — Склонив голову набок и прищурившись, Николас наблюдал за ней. — Простите, Стефани, я, возможно, отчасти затрагиваю личную тему, но вы, похоже, сейчас слишком взволнованы. По-моему, вы взвалили на себя слишком много. Почему бы вам не вернуться к мужу и детям — ведь вы, судя по всему, прекрасная хозяйка и мать, — а я буду управлять «Амбассадорз»? Я стану периодически отчитываться перед вами о том, как идут дела. Уверяю вас, вы будете вполне удовлетворены.