Дрянь такая! - Мельникова Ирина

Я открыла окно и облокотилась на подоконник. Внизу раскинулись мои роскошные клумбы, вовсю зеленели газоны. Благоухали цветы, над ними сновали пчелы, бабочки, стрекозы. В ближнем лесу стучал по дереву дятел. Мир не перевернулся, и все находилось на своих местах — кирпичный забор и стальные ворота, затянутая хмелем беседка, где мы любим по вечерам пить чай всей семьей, синий велосипед дочери, а рядом — сверкающий деталями Мишин спортивный красавец. Вероятно, они снова собрались на рыбалку.

Тут я увидела прислоненный к крыльцу чехол со спиннингом и удочками, лежавший рядом мешок с резиновой лодкой, и поняла, что моя догадка верна. Значит, до ужина наших детей нужно не ждать. У всех свои дела, свои заботы, и только я стою здесь одна, стою на трещине, которая расколола мою жизнь на две неравные половинки.

Мне стало нестерпимо жалко себя. И, видимо, эта непомерная жалость отрезвила меня окончательно. Я представила себя со стороны. Растрепанная, с заплаканными глазами я рву на себе волосы, катаюсь по полу. Словом, веду себя как героиня дурацкого телесериала. Обычно они так и начинаются — с глупого недоразумения, которое любой идиот разведет одним пальцем.

Затем на протяжении десятка недель и сотни часов эфирного времени герои грызутся между собой, строят козни и орут друг на друга, вместо того, чтобы спокойно обсудить свои проблемы, как взрослые разумные люди. Но буквально в последние пять минут они договариваются, все разъясняется и благополучно заканчивается, а на экране появляется очередной рекламный ролик. Как все смешно и нелепо. И я хочу опуститься до подобного непотребства? Нет, все, что требуется, — это предъявить Сергею, когда он вернется домой, презерватив и шоколадную обертку. А ключи я ему покажу напоследок, чтобы навсегда поставить точку в этом вранье.

Дальний горы и близкий лес вдруг подернулись серой пеленой и, дрогнув, поплыли у меня перед глазами, а содержимое желудка подступило к горлу. Только теперь я осознала, что несколько секунд не дышу. Я втянула полной грудью свежий после дождя воздух и ощутила, как в ушах застучала кровь.

Думай! Прекрати паниковать! — приказала я себе. Кое-что я могу сделать немедленно — например, не позволить вновь обмануть себя. Уже завтра я подам на развод. Я кивнула собственным мыслям, и тут же почувствовала себя полнейшей дурой оттого, что стою в одиночестве на кухне и киваю самой себе.

Но я так и не решилась сходить за зеленью. Что ж, иногда я позволяю себе схалтурить. Раньше, по причине чрезмерной занятости, сегодня из-за растрепанных чувств. В холодильнике хранится несколько упаковок замороженных овощных смесей и грибов, можно приготовить овощное рагу. А если еще стушить мясо… М-м-м! Пальчики оближешь! Нет, чтобы не случилось, но Сережа должен понять, что в этом доме его кормят, как нигде в мире.

Я решительно подступила к мясу, но оно до сих пор напоминало по твердости булыжник, и лишь слегка подтаяло по краям. Я швырнула его на разделочную доску. Но оно отлетело в сторону и заскользило по пластику кухонного стола, норовя свалиться на пол. Я вовремя его подхватила, и критически оглядела со всех сторон.

Ну и что дальше? Как его быстро разморозить? Микроволновка сломана. Женщина с чувствительной душой непременно усмотрела бы в этом событии перст судьбы. К счастью, я никогда не страдала излишней чувствительностью. И с куском мяса справлюсь непременно.

Я попыталась отрезать кусочек, но чуть не сломала нож. Тогда я открыла ящик стола и вынула оттуда огромный разделочный тесак. Мясо лежало на столе, холодное и неприступное. Я примерилась к нему, размахнулась и попыталась сильным ударом вогнать тесак в кусок мяса, но лезвие соскользнуло, оставив на пластиковом покрытии стола глубокую царапину. Боже! Этого мне не хватало! Я провела пальцем по царапине. Придется менять пластик. Хотя почему это меня волнует? После объяснения с Сергеем я перееду к маме, вернусь в газету, меня там возьмут с распростертыми объятиями. А эта царапина пусть остается на память Сергею. Только заживет ли царапина в моем сердце.

Я стояла, тупо смотрела на кусок мяса и сжимала в руках тяжелый тесак. И думала про эту девицу. Кто она? Та, что разбила мою семью? Новая секретарша Сергея? Или какая-нибудь девка из боулингклуба, куда он забегает иногда по вечерам? Кто-нибудь из партнеров, вернее, партнерш, с которыми он часто встречается? Или примитивная танцовщица ночного клуба? Только теперь я поняла, что слишком мало знаю о той жизни, которую вел Сережа вне дома. Ведь я ему так доверяла! И все его сотрудницы были для меня на одно лицо, пока я не обнаружила эту проклятую обертку с отпечатками губ.

Впрочем, что мне за дело? С кем он мне изменил, кто она, и когда это случилось!

Я навалилась на тесак, чтобы он глубже вонзился в мясо. Если это случилось однажды, какая разница, с кем он переспал. Главное, Сережа предал меня, он виноват передо мной. И перед Таней. Господи, как я скажу ей, что ухожу от ее отца?

Я приподняла кусок мяса с застрявшим в нем тесаком, и снова опустила его на стол. Гори все ясным пламенем. Сейчас я пойду к Римме и сообщу ей это сногсшибательное известие, и мы вместе решим, что нам делать дальше…

И тут раздался звонок в дверь. И одновременно с ним зазвонил телефон. Я бросилась в прихожую. Нет, только не Сережа, только не Сережа… Я не смогу разговаривать с ним как прежде, и он сразу поймет, что что-то не так, и примчится домой. А я еще не готова, мне надо посоветоваться с Риммой и, может быть, с Людмилой. Она разводилась три раза, у нее богатый опыт…

Я подняла трубку. К счастью звонила Римма. И голос ее был веселым.

— Эй, мать, — сказала она, — дуй сюда! Будем пробовать блюда для гостей. Всего понемножку, но блюд прорва, поэтому хватит всем! И выпить найдется.

Выпить? Конечно, выпить. Совсем немного, чтобы собрать в кулак раздрызганные нервы и чувства.

— Бегу! Бегу! — ответила я весело.

И в этот момент звонок в дверь повторился. Я крикнула:

— Иду! — а в трубку сказала. — Кто-то звонит в дверь. Пойду, открою.

— Какой-то мужик стоит у тебя на крыльце, — сообщила мне Римма. Я совсем забыла, что ее окно выходит во двор. — Здоровый, высокий. Волосы длинные, стянуты резинкой. Ты знаешь, кто это? Может, послать Мишу? Пока не пускай его в дом, поговори с ним через дверь. Я подожду у телефона, пока ты выяснишь, что ему нужно.

— Кажется, я знаю, кто это. Ко мне обещался заехать в гости бывший одноклассник. Но я не ожидала его так скоро. Все в порядке, — сказала я в трубку: — Пойду, открою. Целую. — Я повесила трубку, и вдруг подумала — если я открою сейчас дверь, а там вдруг затаился маньяк-убийца. Он меня прикончит, а потом, Римме придется объясняться со следователем: «Я говорила ей, не вешай трубку, но она не послушалась». Соседи со смаком примутся обсуждать подробности и злословить по поводу моей непроходимой глупости. Обычно людская молва преследует человека даже после смерти, и возможно, я, собираясь открыть дверь незнакомцу, делаю к этому первый шаг. Но зато у капитана Симакина, наконец-то, появится работа.