Истинные цвета - Мортман Дорис

Изабель вежливо выслушала и ничего не ответила. Тот Филипп, которого она знала, не был грубым, эгоистичным и холодным. И несмотря на предостережения Пилар, она хотела Филиппа.

* * *

Изабель валилась с ног от усталости и чувствовала себя не в своей тарелке, а потому решила уйти к себе в комнату. Она уже добралась до лестницы, когда ее остановил Пако.

— Изабель, почему мы наконец не можем цивилизованно выяснить наши отношения?

Ему уже было около шестидесяти. Изабель же поймала себя на том, что все еще видит в нем того отъявленного головореза с пляжа.

— Вы знаете почему, сеньор Барба. — В ее голосе не было и тени злости. Странно: либо ей надоело бесконечно повторять те же самые обвинения, либо она стала сомневаться в их истинности. — Если вы так уверены в собственной невиновности, какая вам разница, что думаю об этом я?

— Вы дочь Альтеи. Вы — единственное, что осталось на земле от женщины, которой я поклонялся.

— Чепуха! «Дрэгон текстайлз» принадлежала ей. Теперь она ваша, и это несправедливо.

— Почему?

— Во-первых, потому что вы купили ее только затем, чтобы досадить моему отцу и надавить на мать. Во-вторых, потому что вы из рук вон плохо управляете ею! И в-третьих, потому что она должна принадлежать семьям Пуйоль и де Луна, а не вам. — Она на мгновение задумалась. — Я намерена выкупить «Дрэгон текстайлз», сеньор Барба. И хочу, чтобы вы продали ее мне.

Едва он собрался ответить, как раздался душераздирающий вопль. Изабель обернулась на крик и увидела Пилар Медину, которая рухнула на колени перед безжизненным телом Нельсона.

К тому времени когда приехала «скорая», Нельсон уже был мертв.

Позже вечером Изабель и Флора обсуждали недавние трагические события.

— Пилар повезет его обратно на озеро Лугано, — сообщила Флора, массируя веки. — Он всегда говорил, что хочет обрести вечный покой именно там.

— Ты собираешься поехать туда? Неблизкий путь.

— Нельсон был моим хорошим другом.

— Тогда я поеду с тобой.

— Тебе будет трудно встречаться с Филиппом, особенно при таких обстоятельствах.

В глубине души Изабель посмеялась над тем, как в ее тетке уживается столько противоречий. На ее поникшем от горя лице светились полные надежды глаза.

— Все в порядке. Я как-нибудь справлюсь.

Изабель с трудом заснула в ту ночь. А когда сон овладел ею, она погрузилась в бесконечную вереницу плавающих в голубом тумане фантомов. Бубнящие голоса. Бессвязные образы. Казалось, кто-то завязал ей глаза и поместил в центрифугу, бесцельно закружил и оставил наедине с болезненными галлюцинациями. Изабель сопротивлялась им, но сил не хватало. Она все глубже и глубже погружалась в голубую бездну.

Проснулась она неожиданно — вздрогнула и села на кровати. Вся в холодном поту, мозг все еще во власти ужасного сновидения… Она не сразу поняла, что ее разбудила Флора, которая, услышав крики и стоны, подошла к ее кровати и крепко обняла ее.

— Я снова видела Пако Барбу, — пробормотала Изабель, ища ответы на нескончаемые вопросы в своем воспаленном сознании. — Эстрелья клянется, что он был с ними в тот вечер в ресторане.

— Алехандро подтвердил это, — сказала Флора. — Кроме того, его алиби готовы подтвердить и другие.

— Ты хочешь сказать, что мою мать убил не Пако?

— Я только хочу сказать, что не знаю, кто убил.

— Но не думаешь же ты, что ее убил отец?

— Нет. Никогда, — ответила Флора, замявшись всего на мгновение.

Но для Изабель это мгновение поколебало основу несгибаемой уверенности, которая составляла смысл ее жизни.

— Получается, я единственная, кто верит в полную невиновность отца?

— Пожалуй. Без свидетеля, без безусловного и доказанного подтверждения того, что произошло в комнате твоей матери в ту ночь, никого нельзя считать виновным или невинным.

— Эстрелья говорит, что никто из нас никогда не узнает правду.

— Может быть, оно и к лучшему, — ответила Флора.

Глава 22

Швейцария, озеро Лугано

Вилла «Фортуна» с трудом вмещала всех, кто приехал на похороны. Одна за другой к частной пристани Лугано причаливали моторные лодки. Они выстроились в очередь у причала и терпеливо ждали возможности высадить пассажиров, чтобы вернуться в город за остальными.

Для Изабель этот день стал настоящим испытанием. Она нашла похороны тяжелым делом даже для посторонних. Изабель заняла место возле Флоры и Алехандро и сквозь черную вуаль, прекрасно защищавшую от солнца, наблюдала, как Филипп вышел из дома и проследовал по узкому проходу между гостями и украшенным цветами постаментом. Он вел под руку Пилар, которая склонила голову ему на плечо, и что-то шептал ей на ухо, попутно отвечая на поклоны и соболезнования. Он усадил ее в кресло в первом ряду между ее матерью и сыном лицом к водной глади.