Ласковый обманщик - Деверо Джуд

Положив руки за голову, Майк ответил ей взглядом: «Попробуй сама догадаться!»

Доверившись своему природному женскому чувству, Саманте не составило особого труда угадать его желание.

Она лежала рядом с Майком, вспотевшая, обессиленная, каждая мышца ее тела дрожала от слабости. Она мечтательно улыбнулась и произнесла: «Что это было?!»

В голосе Майка промелькнул оттенок самодовольства:

— Сэм, дорогая, ты только что испытала то, что обычно называется оргазмом. Ну и как тебе?

Саманта хихикнула:

— Майк, если бы я только догадывалась, что ты сможешь на меня произвести «такое впечатление», то в первый же день нашего знакомства схватила бы тебя силком, затащила в дом и разорвала на части на полу в прихожей.

— Тогда мы были бы квиты. В моих мыслях тебе была уготована такая же судьба.

— Да уж. Но как бы ты отнесся ко мне наутро?

— Говоря о чувствах и отношении друг к другу, сейчас у нас появились две возможности. Первая: мы можем, уютно прижавшись друг к другу, отключиться до утра. Вторая: можно наполнить ванну горячей водой, набрызгать туда чего-нибудь пахучего на твой выбор, потом долго вытирать друг друга, вернуться в кровать и предаться оральной любви.

С трудом приоткрыв веки, Саманта зевнула:

— Я так устала, Майк. Может, лучше выспаться?..

У него вытянулось лицо. Казалось, он был обижен, как ребенок, которому только что сказали, что ему не разрешили пойти сегодня в цирк.

Она снова зевнула и потянулась:

— С другой стороны, ванна бы не помешала.

Прежде чем она успела вымолвить еще слово, он уже нес ее в ванную.

Глава 24

После ванной Майк наконец спросил Саманту, почему все-таки она так долго не решалась переспать с ним. Майк старался, чтобы его вопрос прозвучал как можно равнодушнее, но ее это не обмануло.

— Ричард заявил, что я никуда не гожусь в смысле секса.

— И ты в это поверила? — тон у Майка был такой, будто он разговаривает с самым глупым человеком на свете.

— Откуда, черт возьми, я могла знать, что он мне врет?! — почти прокричала Саманта. — У него было много женщин, а у меня только он один. Что, по-твоему, я должна была сходить в бар или еще в какое-то злачное место, подцепить мужика, переспать с ним и узнать, действительно ли я так плоха в сексе или нет? Вот что я тебе скажу, мистер Самоуверенность: если тебе внушили, что тебя не хотят мужчины, вскоре они действительно перестают тебя хотеть!

После небывалого наслаждения, которое Майк преподал Саманте, он спросил:

— Хочешь поговорить о твоем бывшем муже?

— Нет!

— Ой ли…

— Что это значит?

— Это значит, что еще не родилась такая женщина, которая удержится от соблазна поплакаться даже первому встречному, каким козлом был ее бывший муж или любовник.

Саманта, приподняв голову, бросила на Майка злобный взгляд, но он невозмутимо уложил ее голову обратно к себе на грудь. Какое-то время два чувства боролись в ней — желание поделиться с близким человеком и стыд за причиненные ей унижения. Ее замужество и развод были сплошным позором, однако ей вдруг захотелось рассказать Майку правду, не ту приукрашенную, подслащенную «правду», рассказанную отцу, а настоящую. Желание раскрыть душу взяло верх.

— Скорее всего, первые два года замужества были сносными. Мы не испытывали особенно бурных эмоций, но мы свыклись друг с другом. Ричард вместе с двумя партнерами управлял небольшой фирмой, я работала в «Компьютер Ленд». Мне казалось, что все нормально, что все так и должно быть. Но однажды он пришел домой и заявил, что «глубоко несчастен». Понимаешь, именно «глубоко». Он сказал, что всегда мечтал посвятить себя литературе, написать великий американский роман — роман века. Однако его мечте не суждено сбыться, потому что все свое время ему приходится тратить на то, чтобы зарабатывать деньги для семьи.

Саманта потрясла головой.

— Я просто обалдела. Я ведь тогда впервые узнала об этом его амбициозном проекте. И сразу почувствовала себя виноватой. Прожить два года с человеком, думая, что единственное его желание — это консультировать в своей фирме клиентов по поводу налогов… Мы сидели и разговаривали всю ночь напролет.

Она замолкла, уйдя в воспоминания; потом, после паузы, проговорила:

— Никогда, ни до, ни после, мы не были с ним так близки, как в эту ночь. Тогда мы и решили, что в течение года я буду зарабатывать на жизнь, а он займется литературой. Правда, на нем еще повисли все домашние дела, так как мне пришлось работать сразу в двух местах.