Истинные цвета - Мортман Дорис

— А почему бы тем же судьям не предположить, что это Пако Барба решил самоутвердиться? — возразил Мартин, продолжая мерить комнату шагами. — Все знают, что он с детства от нее без ума. — Внезапно остановившись, он посмотрел на Фаргаса. — Он ведь был в гостинице, Алехандро, сидел там и распивал чай с моей женой и дочерью. Пако Барба был там в день убийства. Он упрекал Альтею в том, что она нарушила некое обещание, и заявил, что ей все-таки придется его выполнить. Что это, если не угроза? Почему же никто не исследовал его группу крови? Почему он вне всяких подозрений?

— Потому что вел себя несдержанно именно ты, — сухо отозвался адвокат, — а не он. Смерть наступила от удушения, — продолжал Фаргас. — Коронер констатировал, что во время изнасилования Альтея сопротивлялась. Преступник, очевидно, для того чтобы она лежала неподвижно, рукой прижал ее к полу и, раздавив хрупкие кости шеи, убил ее почти мгновенно.

— Я не насиловал свою жену и не убивал ее, — сжав кулаки, сквозь зубы ответил Мартин. — Да, я ругался с ней, оскорблял ее. Обманывал ее — да простит меня Бог! Но, — его голос дрогнул, — я любил ее. И никогда не смог бы причинить ей боль.

Рухнув в кресло, Мартин закрыл лицо руками. Алехандро медленно подошел к великану и ободряюще похлопал его по плечу.

— Я верю тебе, мой друг, — печально сказал он. — Проблема в том, что остальные тебе не верят.

Смерть Альтеи де Луна вызвала в Барселоне много кривотолков. На Рамбласе только и говорили об этом. На всех углах, в каждом магазине и ресторане бесконечно рассуждали о том, виноват Мартин или нет.

Говорили и о самой убитой. Несмотря на то, что она родилась в Мадриде, жители Барселоны считали ее своей. Как предприниматель, сумевший вдохнуть жизнь в «Дрэгон текстайлз», одно из крупнейших предприятий города, как хранительница каталонских традиций, она приобрела здесь большую популярность, став чем-то вроде местной героини.

А поэтому неудивительно, что на похороны Альтеи пришла вся городская интеллигенция. Согласно воле покойной, ее следовало похоронить под зонтичной сосной на маленьком семейном кладбище в Кампинасе.

Кроме художников, архитекторов, владельцев картинных галерей, писателей и издателей, друзей и соседей, на похороны Альтеи де Луна собрались и все работники «Дрэгон текстайлз». Пришла и целая бригада детективов. Оцепив кладбище, полицейские внимательно вглядывались в лица скорбящих, чтобы впоследствии их допросить. Когда Мартин, Изабель и Флора проследовали за гробом к могиле, толпа в знак уважения расступилась перед ними, детективы же сосредоточили свое внимание на подозреваемом.

Рядом с Мартином стояла шестидесятидвухлетняя тетя Флора. По очереди она проводила здесь в последний путь своих родителей и трех сестер. Флора любила их всех без исключения и все еще скорбела об утратах, но сегодня ее горе было безмерным. Она, естественно, оплакивала Альтею, бывшую для нее и дочерью, и другом, а еще оплакивала свой устоявшийся привычный мирок, который в одночасье рухнул. Прошлое, конечно, не было идеальным, но будущее и вовсе сулило одни неприятности. Мартин пал духом, лишился жизненного стержня, а вскоре может лишиться и свободы. Изабель потеряла мать, что для маленькой девочки уже само по себе трагедия.

С момента смерти матери прошло уже пять дней, но малышка все еще с трудом ориентировалась в происходящем. Каждую ночь ее мучили страшная головная боль и загадочные кошмары, каждое утро она просыпалась с надеждой, что вот-вот появится мама и все будет хорошо.

Она, волнуясь, пыталась вспомнить события той ночи, ибо все вокруг, похоже, считали, будто девочка что-то знает. Ее допрашивала полиция, спрашивали Флора и Мартин. Что она видела? Что слышала? Ничего не видела и не слышала, отвечала отцу Изабель. Ее испугала гроза; она листала книжки в постели; потом, должно быть, уснула и теперь помнит только, что проснулась в своей спальне в городском доме.

Кивнув Мартину, священник жестом подозвал их с Изабель к могиле. Рука Мартина, дрогнув, повисла в воздухе, потому что он никак не мог заставить себя бросить землю на гроб с телом любимой. Тем более что повисшую на кладбище мертвую тишину вдруг прорезал оглушительный крик:

— Не смейте!

Собравшиеся разом обернулись. Расталкивая толпу, к могиле пробиралась незнакомая пара.

Изабель перевела взгляд на тетю Флору, силясь понять, что это за люди. К могиле тотчас приблизилась группа полицейских: надо было разобраться, что происходит.