Пышка с характером - Ларина Арина

Виктору быстро надоели кулинарные изыски в виде макарон с сосисками, пришлось осваивать арендованный у мамы кулинарный справочник. Маруся мечтала жить сегодняшним днем, так и получилось. Только день этот оказался до крайности безрадостным, наполненным не ожидаемым праздником, а ворохом разнообразных дел и забот, как корзина с грязным бельем. Маруся втянулась и привыкла. Все ради того, чтобы вечером Виктор приходил к ней, разговаривал, смотрел. Она любила наблюдать, как он ест: жадно, торопливо, облизывая пальцы. В такие моменты Маруся чувствовала прилив настоящей материнской любви к этому взрослому мужчине. Ей казалось, что он беззащитный голодный малыш, радостно уплетающий за обе щеки вкусный ужин. Иногда она тихо подходила и целовала его в макушку, но Виктор всегда недовольно дергал головой и злился:

– Сколько раз говорить, не трогай меня, когда я ем!

Маруся осторожно отходила и присаживалась на краешек табуретки, демонстрируя готовность метнуться мухой по первому требованию Виктора: к холодильнику, за газетой, за записной книжкой.

Валентина Макаровна не знала этих подробностей и пребывала в состоянии крайнего изумления. Ее капризная избалованная дочь резко изменилась, стала жестче, взрослее. Мать не знала, радоваться или огорчаться. За три месяца ее девочка превратилась во взрослую женщину. Из взгляда пропала наивность и восторженность, лишь изредка мелькали искорки. Нестираемая печать усталости и забот делала круглую мордашку Маруси старше и серьезнее.

Мама устало поднялась и пошла мыть руки, решив, что не стоит оскорблять дочь отказом: чай можно выпить, не отрава же, мало ли чем он пахнет…

В ванной комнате рядом с раковиной стояла литровая банка с какими-то разноцветными соплями. Валентина Макаровна долго разглядывала емкость, потом брезгливо понюхала. Запах не противный, но странный.

– Марусь, – крикнула она, – а чего это у тебя тут квасится?

Марина приняла этот легкий тон и так же весело ответила:

– Это обмылки, ими стирать удобно.

Хорошо, что она не видела маминого лица. Валентина Макаровна окаменела и растерянно посмотрела на радужный студень в банке. Скрипнув зубами от бессильной ярости, она вытерла руки затрепанным дырявым полотенцем и вернулась в кухню. Решение непременно дождаться проходимца созрело мгновенно.

Время шло, но Виктор так и не появился. Они сидели в гостиной и смотрели какой-то бестолковый шумный фильм. Когда по экрану поползли титры, мама наконец отважилась спросить:

– Как ты думаешь, где он может находиться? Скоро уже транспорт ходить перестанет.

– Наверное, сегодня опять испытания, – беззаботно улыбнулась Маруся.

– Что? – Валентина Макаровна пошла пятнами.

– Иногда у них проводят секретные испытания, – бесхитростно пояснила дочь. – Заранее не предупреждают во избежание утечки информации. Звонить домой, естественно, тоже запрещено.

– И часто у него эти испытания? – Мама начинала тихо звереть. Мерзавец обманывал даже не жену, а невесту. Конечно, чего еще можно ожидать от мужика, который бросил ребенка и променял жену на малолетнюю девчушку. Свежатинки ему захотелось, людоед поганый!

– Марина! Ты сама себя слышишь? Что за чушь! А если он тебе заявит, что поехал на пару недель в экспедицию на Луну, а потом вернется с южным загаром, ты тоже поверишь?

– Нет, – серьезно произнесла Маруся. – Не поверю. Ты пытаешься очернить его в моих глазах, да? Я всегда знала, что ты ненавидишь Виктора. Ты специально говоришь гадости о нем, чтобы поссорить нас. Сама подумай, зачем ему кто-то еще, когда у него есть я, молодая и красивая? Если бы я была таким толстым старым чучелом, как его жена, тогда, возможно, он бы и начал мне изменять. Ты ведь на это намекаешь? Посмотри на меня, мам! Чего во мне не хватает, с какой стати ему искать других женщин?

Валентина Макаровна в замешательстве смотрела на дочь. Абсолютно детская логика. Но не объяснять же ей, что такой, как Виктор, всегда будет смотреть налево. Чего в ней не хватает… Да хоть через край всего будет, природу кобеля уже не переделаешь! Мама затосковала. Пора было собираться домой. Ночевать здесь нельзя ни в коем случае. Когда утром с «испытаний» вернется этот придурок, она может не сдержаться, и тогда отношения с Марусей окончательно испортятся.

– Ты говоришь глупости! – Дочь отвлекла ее от неприятных мыслей в тот момент, когда Валентина Макаровна со сладостной дрожью представила, как гоняет Виктора по квартире, молотя по загривку шваброй.

– Я говорю глупости, – повторила она, потирая виски. – Мариночка, пойду я, поздно уже. Как раз на последний троллейбус успею.

– Может, останешься? – неуверенно спросила Маруся. – Темень-то какая…

Но по тону Валентине Макаровне сразу стало понятно, что дочери хочется поскорее ее выпроводить. Видимо, Маруся чувствовала, что встреча мамы с Виктором может закончиться плачевно.

Семейный совет с мужем не дал ничего. Кроме готовности переломать кобелю ноги, никаких иных конструктивных предложений от Игоря Борисовича не поступило. Мысли лихорадочно скакали по замкнутому кругу. Выхода не было.

Через несколько дней позвонила Маруся и звенящим от счастья голосом сообщила, что они подали заявление. Рука, которой Валентина Макаровна держала трубку, моментально вспотела, закололо сердце, сбилось дыхание.

– Он ведь женат, – с трудом выдавила мать, заранее предугадав ответ.

– Нет! Уже свободен! – залилась Маруся счастливым смехом. – Свадьба двадцатого октября.

Надо полагать, что это было приглашение.

– Поздравляю, – прошептала без пяти минут теща.

– Ты не рада? Не рада?

– Это я от неожиданности. – Голос сел, прозвучало зловеще.

– Так я и знала, – обиделась дочь и бросила трубку.

Перезванивать Валентина Макаровна не стала. Она просидела до самого вечера в темной прихожей, безвольно опустив руки и впав в забытье. Очнулась от звонка в дверь: вернулся с работы Игорь. Когда муж вошел, она даже не смогла ничего объяснить, а лишь горько расплакалась, прижавшись к его широкой груди.

– Что, что? – бестолково засуетился он, одной рукой обняв жену, а другой безуспешно пытаясь дотянуться до выключателя. – С Марусей?

– С Марусей, – всхлипывая, подтвердила Валентина Макаровна.

– Где она? В больнице? – Отец заорал так, что любопытная соседка оторвалась от просмотра нового зарубежного сериала и прижалась ухом к стене, в надежде уловить подробности разгорающегося скандала.

– Хуже. Эта дура выходит замуж!

– Валя, – Игорь Борисович схватился за сердце, сердито отпихнув подвывающую жену, – у тебя самой-то ум есть? Ты хоть соображаешь, что чуть до инфаркта меня не довела? Эко горе, замуж девка выходит! Тоже мне, неожиданность! Да они уже год вместе живут, мы ж сами им квартиру отдали.