Пышка с характером - Ларина Арина

Дина еще раз пьяно икнула и побрела в гущу толпы.

– Вы так мило смущаетесь, – услышала окаменевшая от стыда Маруся. Стас добродушно щурился сквозь очки. – Ну и как, охмуреж-то получился у вас?

– Что?

– Виктора охмурили?

– К сожалению, да.

– Это я виноват. Если бы не отпустил вас тогда, может, наши судьбы сложились бы иначе. Но видите, как интересно: фортуна дает нам еще шанс. Видимо, мы не свершили пока того, что нам предначертано. За фортуну! – Он осторожно прикоснулся своим бокалом к Марусиному.

Мелодичный звон хрусталя вывел ее из оцепенения. Как девушка честная, она не могла флиртовать сразу с двумя. Маруся была не в состоянии оценить Стаса ни объективно, ни субъективно, поскольку где-то тут по залу в поисках продуктов рассекал Колян, зачисленный ею недавно в действующие кавалеры. Тело требовало фактурного красавца, а душа рвалась к топчущемуся рядом интеллигенту.

«Тяжело быть красивой, – кокетливо подумала Маруся. – Так сложно выбирать».

Внезапно у нее мелькнула мысль, резко испортившая настроение: «Смотри, прогадаешь, невезучая! Ехать тебе домой в одиночестве на старом троллейбусе».

Уловив растерянность в ее взгляде, Стас понимающе произнес:

– Простите, я слишком навязчив. Пру как танк. Но в прошлый раз мои хорошие манеры сослужили дурную службу. Хорошо хоть Дина любезно согласилась оставить мне свой телефон. Иначе я мог потерять вас навсегда. А как вы тогда на меня разозлились! Я должен искупить вину. Дадите мне шанс?

– Дам, – машинально подтвердила Маруся, размышляя, куда мог провалиться Колян.

Разухабистую песенку про юбочку из плюша сменила медленная мелодия.

– Потанцуем, – почти утвердительно сказал Стас.

Маруся пожала плечами, застеснявшись согласиться сразу.

«Сколько же я не танцевала», – взволнованно подумала она, озираясь в поисках места, куда можно было поставить бокал. Стас уверенно взял у нее шампанское и пристроил на край кадки. Приобняв Марусю за талию, он повел ее к гостям.

«Наверное, идет и думает, что меня и втроем не обхватить, – трусливо соображала Маруся, млея от ощущения его близости. – Похоже, мне все равно, с кем обниматься. Это элементарная распущенность, так нельзя. Наверное, в каждой скромнице живет шлюха».

Попытка объяснить себе происходящее и вступить в сговор с совестью не удалась. Голова кружилась, но не от шампанского. Маруся почти не пила, помня, что вечером надо кормить Максимку. Стас держал ее чуть на отлете, а ей мучительно хотелось прижаться к нему.

«Я бесстыжая, распущенная, это позорище», – металось в голове, но тело требовало своего. Мозг не функционировал, как лампочка, отключенная от электросети. Зато тело стало сплошным электрическим зарядом, требовавшим выхода.

Скорее всего, Стас что-то почувствовал. Он отстранился и обеспокоенно спросил:

– Что-то не так?

«Идиот, – мысленно простонала про себя Маруся. – Конечно, не так! Мужик ты или нет?»

Мужик, которого Стас старательно загонял в самые глубины подсознания, крушил баррикады хорошего воспитания и ломился на выход. Мягкая и податливая Маруся, безумно соблазнительная в своей пышности, неумело топталась на его новых ботинках, изображая танец, и краснела, как деревенская девочка, впервые попавшая в клуб на танцы. По его рукам скользили тяжелые густые локоны роскошного Марусиного хвоста. Стасу хотелось увидеть ее у себя дома, прикрытую лишь этими роскошными длинными волосами. Чтобы были только он и она. От этой мысли дрожали ноги и начинала болеть голова. Он боялся одного – спугнуть ее и опять потерять.

Когда они встретились впервые, Маруся была совсем юной, стройной девчонкой. Злой и испуганной. Толстая светлая коса, сжатые губы и наливающийся синевой лоб. Симпатичная девочка, и все. Сейчас он узнал ее сразу. Если спросить – как, он бы не ответил. Просто понял, что это она. Уже не девчонка, а женщина, мать. Дородная мощная красавица, идеал, редкость в век повальной тяги к похудению. Когда он увидел эту королеву, одиноко стоящую у стены, то сразу понял, что ее надо срочно уводить отсюда. Стас знал здесь почти всех. В его клинике гости восстанавливали свои покалеченные в борьбе за деньги тела, их жены и матери лепили свои лица и фигуры заново, даже их дети являлись его пациентами. Он знал о них очень много. Маруся не должна находиться среди этих быков. Ее место у семейного очага в окружении детей. Его детей. Их детей…

– И че за байда, я не понял? – Чья-то рука резко развернула Стаса, оторвав от Маруси. – Ты че мою бабу хапаешь?

Колян. Стас с достоинством одернул пиджак, поправил очки и, не отрываясь, впился взглядом в гиганта.

– У тебя проблемы, Николай?

– А, это… здравствуйте. – Колян примирительно поднял руки и отступил. – Я не знал, что телка с вами.

– С нами, с нами. Раз не знал, я не в обиде. Иди, отдыхай.

– А… спасибо. Иду. Тут это… Баба ваша жрать просила, я набрал. Покормить ее?

– Не напрягайся. Я сам ее покормлю.

Забрав у Коляна поднос, Стас обратился к растерянной Марусе:

– Вы позволите вас покормить?

– А вы кто? – промычала Маруся, пытаясь сообразить, что сейчас произошло.

Единственный вывод, который напрашивался сам собой: Стас не просто бандит, а главарь. Вроде Горбатого из замечательного фильма про будни уголовного розыска. Будь ей лет семнадцать, она бы зазналась от перспективы стать подругой авторитета, но жизненный опыт и наличие ребенка, за которого Маруся теперь несла ответственность, быстро сформировали в сознании длинный список минусов, прилагаемых к шикарной жизни.

«Не, – подумала она, с резиновой улыбкой попятившись от Стаса. – Не надо нам бесплатного сыра».

– Я просто один из гостей, – укрепил ее подозрения кавалер, решив слегка покрасоваться. – С Николаем у нас чисто деловые отношения. Не подумайте чего дурного.

– Ага, чисто конкретно… Без базара, – глупо пошутила Маруся.

Романтические надежды затоптали полчища жутких мыслей о судьбе бандитских содержанок. Каждый вечер ведущие местного канала соревновались друг с другом в запугивании мирных обывателей страшными подробностями разборок. Конечно, можно схлопотать шальную пулю, выйдя на пять минут за хлебом – время такое. Но близость к хозяевам жизни, которых с презрением, с почтением и с завистью называли новыми русскими, увеличивала вероятность летального исхода практически до ста процентов. Их вместе с подругами расстреливали в элитных саунах, взрывали в дорогих иномарках и травили в ресторанах. В лучшем случае, сажали. Смотреть подробности «светской» жизни по телевизору – одно, а вот вляпаться в самую ее гущу – совсем другое.

– Мариночка, Николай с риском для жизни забил для вас мамонта. Его, такого хрупкого и беззащитного, могли затоптать орды голодных гостей, но он победил. А если серьезно, то угощайтесь, у Михея замечательный повар.