Начать сначала - Стил Даниэла

Они оба стали другими.

Теперь они реже выходили, а из-за плохой погоды перестали выезжать на выходные за город, даже когда Тони получал увольнительную. Вместо этого они сидели в комнате Пакстон, разговаривали, пили вино, любили друг друга, старались придать смысл тому, что происходило вокруг. Теперь Пакстон стала писать жестче, сильнее. Из редакции ей сообщили, что ее ждет премия, но Пакстон не заботили подобные мелочи. Они давно потеряли для нее смысл. Единственное, что было важно, — это выжить, увидеть окончание войны, быть может, вернуться домой и посмотреть, что там происходит, происходит ли вообще.

Теперь они часто говорили о Джое, и Пакстон убеждала Тони, что нужно писать мальчику чаще.

Срок службы Тони заканчивался в июне, и он твердо знал, что больше не будет продлевать его. А что делать вместо этого, он еще не решил. Больше находиться во Вьетнаме ему не хотелось, но он совершенно не был уверен, что готов вернуться домой. Да и Пакстон понятия не имела, что собирается делать дальше. В прошлом году она сообщила в газету, что пробудет еще, год, но это же не имело силы закона — она может уехать раньше или позже. Они с Тони никогда не обсуждали свои планы на будущее, зная, что во Вьетнаме это очень опасно.

Здесь все становились суеверными.

Но теперь они стали счастливее, сильнее и ближе друг к другу, чем раньше. Смерть Ральфа, Франс и детей настолько потрясла Пакстон, что ей надо было зацепиться за кого-то. Таким человеком для нее оказался Тони. Она тоже стала ему необходима. Правда, мысль о возвращении в Штаты пугала его, хотя он почти не говорил об этом. Единственное, что они решили, — съездить в мае в Гонконг, а уж потом видно будет. Пакстон до сих пор носила колечко, которое подарил ей Тони, когда они были там в последний раз. Так она подчеркивала свою внутреннюю связь с ним. Кольцо с двумя сердцами — рубиновым и бриллиантовым. Тони трогало то постоянство, с которым Пакстон носила его кольцо. Он не давал ей никаких обещаний, ничего не требовал, но его сердце принадлежало ей. Навсегда.

За три недели до предполагаемой поездки в Гонконг во время муссонов Тони выехал на территорию, где несколько недель назад засели вьетконговцы. Они любили просачиваться во время муссона, ведь американцам не слишком хорошо удается преследовать их во время тропических ливней. Больше всего они страдают от постоянно мокрой одежды и особенно от того, что от сырости преют ноги.

Жарко, липко и влажно. Очень скверно везде, куда бы они ни шли. Но нужно было выбить вьетконговцев с этой территории. Они вышли во вторник и почти с ходу наткнулись на основную засаду. Пятнадцать человек полегло сразу, девять были ранены. Вертолеты кружили над самыми джунглями, но за завесой дождя было невозможно ничего разглядеть, а самолеты-разведчики просто не могли подняться в воздух при такой погоде, Отряду на помощь выслали второе соединение, появились новые убитые. Лейтенант получил несколько ранений. Прошло два дня, прежде чем с колоссальными потерями всем удалось пробиться назад и отступить к базе в Кучи, унося убитых и раненых. Они вернулись мокрые, больные, выдохшиеся, потрясенные тем, через что им пришлось пройти. Они вернулись без Тони Кампобелло. Он значился в списке пропавших без вести.

Глава 25

Лейтенант пришел к ней в гостиницу, чтобы сообщить о беде лично. Но Пакстон догадалась обо всем задолго до того, как он постучал в ее дверь. Уже два дня она почти не спала и ничего не ела — ее преследовало ужасное чувство, что с Тони что-то не так. И в то же время ей казалось, что он не погиб, а только ранен. И вот в дверях появился лейтенант. При виде его она попятилась обратно в комнату, смотря на него с ужасом.

— Нет! — прошептала Пакстон, подняв руку, как будто хотела, чтобы он ушел. Неужели снова? Не может быть. Этого она не допустит.

— Мисс Эндрюз, — сказал лейтенант, не зная, с чего начать, — я решил прийти к вам сам.

— Где Тони?

Молчание показалось бесконечным, затем их глаза встретились, и он с горечью покачал головой:

— К сожалению, он пропал без вести. Больше ничего не могу сообщить. Никто, правда, не видел, чтобы его ранило или чтобы он упал… Но там была такая заваруха… Ливень, вьетконговцы. Мы угодили в засаду. У нас была ошибочная информация, и они этим воспользовались. Мы многих потеряли, недосчитались и сержанта Кампобелло. Уходя, мы прочесали всю территорию, но его тела не обнаружили. Это, правда, вовсе не значит, что он жив. Больше ничего не могу сказать, кроме того, что он пропал.