Клуб Первых Жен - Голдсмит Оливия

Медленно и спокойно она рассказывала им о том, какие неприятные минуты она пережила в гостинице «Карлайл», о своем желании помириться, о своем отчаянии, предательстве Аарона и, наконец, самом худшем, что могло случиться, – о подслушивании их с Аароном разговора из другой комнаты Лесли Розен, как раз тогда, когда она просила Аарона о примирении. Она была благодарна, что смогла облегчить свое сердце.

– Ты рассказала Лесли Розен обо всем? – спросила Бренда. – Анни кивнула. – Я надеюсь, ты сказала ей, что у Аарона по утрам пахнет изо рта? Словом, что-нибудь такое, что она потом расскажет ему, и он будет мучиться, – воскликнула Бренда. – Не могу поверить, что ты до сих пор носишь обручальное кольцо!

Анни озадаченно посмотрела на свою руку.

– Но ты ведь тоже носишь свое! – сказала Бренде Элиз.

– Я просто не могу снять его, так у меня поправились руки. Что можешь ты сказать в свое оправдание?

– То, что это я его купила. В дорогом и хорошем магазине. И вообще, мы, кажется, говорили об Анни, – холодно произнесла Элиз. – И что же ты сделала? – спросила она Анни с симпатией.

– Я убежала. – Элиз и Бренда покачали головами. – Но я устала от этих бегов. Устала постоянно винить себя. Устала придумывать уважительные причины для них обоих. Я устала любить человека, который не любит меня. – Анни замолчала. – Я скажу вам больше: Аарон растратил деньги из опекунского фонда Сильви, и я не знаю, когда он их вернет.

Бренда и Элиз посмотрели на Анни. Бренда знала о растрате, но не была в курсе того, что Аарон отказался или не в состоянии возместить ущерб. А Элиз и вовсе не знала. Анни ждала, что к ней придет чувство вины за содеянное Аароном. Но впервые в жизни, вместо того чтобы проникнуться чувствами Аарона, она почувствовала полный и безоговорочный разрыв с ним. Он ее бросил, он больше не был частью ее самой, и содеянное им никак не отражается на ней. Ей не было стыдно за него.

У нее жгло сердце, как будто его разрывали на части или у нее вытащили ребро. Она машинально положила руку на сердце. Теперь это возможно, потому что она все рассказала своим подругам. Стыда больше не было. Была боль. И был гнев. Но только не стыд.

– Что-то произошло, – сказала она, зная, что это звучит глупо. – Что-то изменилось. – Она замолчала, а они ждали. Она наклонила голову и прикусила губу. Что же это такое? Что это? – Я больше не люблю его, – просто произнесла она.

Бренда подняла руки в знак восторга. Она ликовала.

– Аллилуйя! Какой чудесный День благодарения! Всякому терпению приходит конец! Успокоившись, она спросила:

– О каком количестве денег идет речь?

Анни не любила говорить на эту тему. Она считала ее более запретной, грязной и постыдной, чем даже тема секса.

– Почти полтора миллиона долларов. Все деньги Сильви растрачены.

– Но ведь ты говорила, что он вернет их, – сказала Бренда. – Он не такой дешевый лгун, как Морти. Он возместит убытки, не правда ли, Анни? – Теперь Бренда говорила, как ребенок. Как маленькая девочка, не теряющая надежды.

– Аарон теперь не так уверен в этом, как раньше. Он не знает, когда сможет вернуть деньги. Говорит, что дела сейчас идут неважно.

– Лучше бы ты нам это не рассказывала! – сказала с упреком Элиз. – Как он умудрился это сделать? Ведь запустить руку в опекунский фонд не так-то просто.

Анни покачала головой.

– Он сделал это без моего согласия. Скорее всего, это незаконно и можно обратиться в суд или того хуже, но что толку? – Она рассказала им о своем визите к Джилу Гриффину и его угрозах. В глазах у нее стояли слезы. – Я не могу подать на него в суд. Аарон не сможет платить за обучение Сильви из тюрьмы.

– Я одолжу тебе денег, – предложила Бренда.

Элиз метнула на нее взгляд. «Почему люди с малым достатком обычно такие щедрые?» – удивилась она. Она подумала о строгих правилах, которых придерживалась ее мать. Она уже нарушила одно из них, доверившись этим женщинам, так отличающимся от нее. Неужели она нарушит еще одно? Она слишком любит Анни и не хочет терять ее дружбу. Но ведь Анни сделала им сегодня подарок. Она подарила им свое доверие. И Элиз тоже захотелось внести свою лепту.

– У меня тоже есть в чем признаться, – сказала Элиз и замолчала. – Я занималась любовью с мужчиной, который вдвое младше меня. Я была пьяна. Я была одинока. А теперь я думаю, что влюбилась в него. Мне стыдно. И я боюсь, что об этом подумают люди.

– Они, вероятно, только позавидуют тебе. – Анни улыбнулась, подумав о своих тайных мыслях в отношении Мигеля, который был тоже младше нее на несколько лет и к тому же ниже по положению. От этого она испытывала неловкость. Ей было очень трудно отойти от принятых в обществе условностей.