Загадка неоконченной рукописи - Делински Барбара

Кэйси знала достаточно о лекарствах и их действии, чтобы понять это самой. Однако все равно спросила:

– Какую опасность?

– Ее жизнедеятельность и так замедлена. Если мы еще больше замедлим ее препаратами, она может умереть.

– Но если бы вы не справились с приступом, она бы все равно умерла?

– Да. И с большими мучениями. Мы называем это «плохой» смертью. Лучше, чтобы все происходило спокойно. Тогда это будет «хорошая» смерть.

– Поэтому вы и даете успокоительное.

– Да.

В палате у Кэролайн была Энн Холмс, что немного успокоило Кэйси. Из всех сиделок ей Кэйси доверяла больше всех. Когда они вошли в комнату, она поправляла одну из трубок, свисающих со стойки. Кислородная трубка была на месте. Монитор сердечных сокращений попискивал.

Кэролайн дышала шумно и хрипло, но выглядела практически так же, как обычно по вечерам – лежала на спине с закрытыми глазами, чуть приоткрытыми губами и руками поверх простыни. Только спутанные волосы и смятая постель свидетельствовали о происшедшем.

Обойдя кровать, Кэйси пригладила завитки все еще красивых серебристых волос. Она взяла ее руку и прижала к сердцу, не говоря ни слова.

– Ей трудновато пришлось, – мягко сказала Энн. Кэйси кивнула. – Мы, сиделки, все чувствуем, – продолжала Энн таким же тихим, спокойным голосом. – Мы не можем сказать, как и почему, но, даже не обращая внимания на физические перемены, мы знаем, когда такие пациенты, как Кэролайн, принимают решение. Ты должна помочь ей, Кэйси. Ты должна дать ей понять, что все правильно.

У Кэйси сдавило сердце.

– Она готова, – прошептала Энн.

– Но я – нет, – так же шепотом ответила Кэйси. Ее предупреждали, что такой момент настанет. Она знала, как пациенты приближаются к смерти, что происходит с ними при этом, что нужно им для этого – и она была готова ко всему этому, случись такое в течение первых месяца-двух после аварии. Но когда Кэролайн не умерла, она постепенно успокоилась. Она говорила себе, что для восстановления просто нужно время. Она научилась жить надеясь.

А теперь Энн говорит, что ей настало время уходить. Ситуация определенно изменилась. Но как с этим смириться?

– Она спит? – прошептала за плечом Кэйси Мег. Кэйси откашлялась и тихо ответила:

– По-своему.

– Она знает, что ты здесь?

– М-м-м… – замешкалась Кэйси, а потом, взглянув на Энн, призналась: – Я не уверена. Наверное, нет.

– Почему она так шумно дышит? Ей больно?

– Нет.

– Это хорошо. – Несколько минут Мег молчала, а потом добавила: – Она очень красивая.

Кэйси улыбнулась. Снова чувствуя комок, подступивший к горлу, она согласно кивнула. Кэролайн действительно была очень красива. Сколько Кэйси помнила себя, она всегда была такой.

Снова взяв мать за руку, Кэйси один за другим разжала ее худые пальцы. Сплетя их со своими, она перевернула руку Кэролайн ладонью вверх, посмотрев на внутреннюю сторону кисти. Она была темнее, чем наружная.

Кэйси испуганно взглянула на Энн, а та сказала:

– Это кровообращение. – Она только не сказала, что это недобрый знак, но все было ясно по выражению сожаления на ее лице, да и самой Кэйси уже было известно, что это значит. Помимо того, что объяснили ей врачи с самого начала, она прочитала много материалов об осложнениях, признаках и прогнозах для людей, находящихся в таком состоянии.

Все указывало на одно и то же. И понимание этого тяжким грузом ложилось на сердце Кэйси. Она растерла запястье Кэролайн, думая, а вдруг это поможет кровообращению, и, хотя знала, что это не так, все равно ощущала необходимость это делать.

– Она очнется? – спросила Мег.

Кэйси очень хотелось ответить утвердительно. Отчаянно хотелось. Но она не могла выдавить из себя ни слова. Присутствие Мег не мешало ей. Так же, как Джордан, Мег напоминала ей о жизни за пределами клиники. И это напоминание помогало ей не терять связь с реальностью. Вероятно, именно это было необходимо ей сейчас больше всего.

– Я надеюсь, что она очнется, – наконец ответила она Мег, – но похоже, что дела плохи.

Через два часа ничего не изменилось к лучшему. Дыхание Кэролайн стало даже еще более шумным. Не успевал врач откачать жидкость, как она заменялась новой. Ей уже приподняли голову, потом приподняли еще выше, но желаемого эффекта это так и не дало. Точно так же никакого эффекта не давало ни растирание Кэйси запястий Кэролайн, ни легкие прикосновения к лицу, ни тихие слова, которые она говорила матери.