Одна на миллион - Нельсон Джоанна

7

Она проснулась от криков, решив спросонья, что только Эштон мог устроить подобное светопреставление. Оливия резко села и застонала от ломоты во всем теле. Она принялась массировать поясницу и протирать глаза, одновременно пытаясь сообразить, где она и что происходит. Обнаружив незнакомую комнату и себя на незнакомой кровати, Оливия не успела испугаться, как благополучно все вспомнила. С помощью часов она определила, что уже утро и что она спала почти половину суток. Ее вновь отвлекли крики, тем более что они усилились. Что за порядки в этом доме? Странные встречающие, которые не могут толком ничего объяснить, невкусные обеды, приготовленные поварихой-пышкой, и «веселый» подъем дорогих гостей несусветной руганью на языке аборигенов!

Вопли внизу усилились настолько, что Оливия больше не могла оставаться сторонним наблюдателем — или подслушивателем? — и решила выяснить, в чем дело. Она вскочила с кровати, наскоро совершила утренний моцион, надела свои любимые джинсы и клетчатую хлопковую рубашку и, покинув комнату, направилась на звуки голосов. Оливия успела лишь к заключительному акту развернувшейся на кухне драмы, главными героями которой являлись Амаранта, красная как вареный рак, и мужчина устрашающих размеров и наружности.

Едва появившись на кухне, Оливия невольно попятилась, потому что решила, что незнакомец напал на Амаранту. Секундой позже до нее дошло, что это как раз повариха машет руками как ветряная мельница при этом пронзительно кричит скороговоркой, а верзила пытается ее утихомирить. Через пару секунд Оливия попала в поле зрение великана, и вот тут-то она пожалела, что не осталась в комнате.

— Сеньорита Стюарт? — прогремел великан, и Оливия едва удержалась, чтобы не втянуть голову в плечи.

— Да. — Она все же отступила на шаг и попыталась сделаться маленькой и незаметной, а еще лучше слиться со стеной.

— Меня зовут Карлос. Я управляющий. — Великан, имеющий определенное сходство с гибридом армейского танка и питбультерьера, одновременно представлялся и сдерживал напор Амаранты.

Оливия разглядела, что его лоб и нижнюю губу пересекают два тонких шрама, а густая шевелюра наполовину седая.

— Оч-чень приятно. А что тут происходит?

— Ничего, — пробурчал великан.

— Вон из кухни! — завопила Амаранта так, что у Оливии в ушах зазвенело. Она и не предполагала у толстушки бешеного темперамента. — И не вздумай мне указывать что делать!

Карлос ушел, бурча под нос ругательства, а Амаранта тотчас успокоилась и даже одарила Оливию улыбкой.

— Простите, сеньорита, этот здоровяк вывел меня из меня.

— Вывел из себя, — машинально поправила Оливия.

— Да. Но теперь он ушел, несносный верзила. Вы не ели очень долго. Вы, наверное, уснули, и я не хотела вас беспокоить. Но теперь вам нужно поесть.

— Пожалуйста, только кофе и тосты, — поспешно попросила Оливия, у которой то ли после вчерашних волнений, то ли после «изысканного» обеда было нехорошо в животе.

После завтрака она вернулась в комнату, где стала ждать звонка Даррелла. Она развлекала себя тем, что рассматривала из окна огромный двор, на котором в это время царило некоторое оживление. Но все работники вскоре разошлись по своим делам, и Оливии пришлось снова взяться за недочитанный детектив. Через два часа главный герой пришел к закономерному победному финалу по горе трупов недоброжелателей и с умопомрачительной красоткой в руках. Оливия прочитала выходные сведения и почти выучила рекламные проспекты, размещенные на последних страницах данного литературного шедевра. Даррелл не звонил.

Она промаялась еще пару часов, но телефон предательски молчал. И тогда она отчетливо поняла, что Даррелл ее просто надул, чтобы отвязаться от нее. Недаром вчера он так поспешно сбежал! Оливия пришла в неописуемую ярость.

Новый взрыв эмоций на кухне доконал ее. Не успела Оливия войти на кухню и осведомиться о причине возобновления скандала, как Амаранта промаршировала мимо нее, выскочила на улицу и так хлопнула напоследок дверью, что задребезжали стекла.

— Что случилось? — дрожащим голосом осведомилась Оливия у Карлоса, который стоял посреди кухни, яростно комкая в руках тряпку.

В ней Оливия не без внутреннего содрогания признала фартук, который еще утром был на Амаранте. Карлос потряс огромным кулаком и прорычал в пространство какую-то испанскую тираду, после чего довольно спокойно спросил: