Одна на миллион - Нельсон Джоанна

Она посмотрела на него так, словно надеялась, что за несколько часов имя отправителя или получателя может волшебным образом измениться. Но не тут-то было.

— Любопытство чаще всего наказуемо, — пробурчала Оливия себе под нос и рассеянно огляделась.

Она совершенно точно знала, что нож для бумаг лежит в ящике стола, и глупо было надеяться, что он материализуется перед ней только потому, что ей не хочется вставать с дивана. Оливия вздохнула, надорвала конверт и вытащила из его недр плотный белый лист. Она развернула его, мимоходом отметив хорошее качество бумаги и ровный, разборчивый подчерк.

Письмо не было слишком длинным, но его прочтение заняло довольно много времени, потому что Оливия перечитывала его снова и снова, а в голове вертелся один-единственный вопрос: почему именно сейчас? Почему после стольких лет полного игнорирования ее существования отец вспомнил о ней и настойчиво — и весьма изобретательно! — просит о встрече? Это письмо жгло ей пальцы, хотя сама Оливия не смогла бы объяснить своей реакции. Оливия отшвырнула лист в одну сторону, а уже полупустую коробку конфет — в другую. Пакет с чипсами оказался на полу. Встав с дивана, Оливия передернула плечами от охватившего ее озноба, сделала несколько шагов и надолго застыла перед темным окном, обхватив себя руками.

Она столько раз мечтала об этом, что запросто могла сбиться со счета, но теперь чувствовала опустошение и даже ожесточенность. Она ждала этого долго… слишком долго, а теперь в ее душе все умерло или перегорело, и она просто не хочет начинать все сначала. Оливия взглянула на письмо. Действительно не хочет или это в ней говорит та застарелая обида?.. Ее родители развелись, едва Оливии исполнилось два годика и с тех пор прошло еще двадцать с лишним лет, в течение которых отец ни разу не дал о себе знать. И вот теперь это письмо. И все же… И все же было в этих строках — без истерик, сентиментальностей и заискиваний — что-то такое, что задело Оливию за душу и совершенно неожиданно заставило принять безумное решение — вместо тура по Европе отправиться в Аргентину и встретиться с Патриком О'Хара.

3

— По-моему, это сумасшествие! Ливи, ты ведь просто пошутила, да? — спрашивал Эштон.

Оливия заканчивала сборы. Она как раз вновь мысленно перебирала вещи, которые решила взять с собой. Конечно, она намеревалась ехать налегке. Но как всегда список «совершенно необходимого» рос, как снежный ком, и вскоре превысил все мыслимые и немыслимые размеры. Оливия пришла к неутешительному выводу, что стандартное багажное место в самолете вряд ли рассчитано на ее потребности и ей стоит подумать о трейлере. Тогда она твердо постановила, что возьмет ровно столько вещей, сколько влезет в ее чемодан, и… небольшую спортивную сумку. Сумка была маленькой поблажкой, которую Оливия позволила себе. В конце концов, у нее же две руки, так пусть обе будут заняты! И Оливия принялась яростно кромсать свой список, мучительно, как и всякая женщина в сходной ситуации, пытаясь определить, что является крайне необходимым, а что можно оставить без особого ущерба. Так что визит Эштона застал Оливию не в лучшем расположении духа.

— Быстро же распространяются новости, — пробурчала она, с тоской представляя реакцию матери. — Кто еще в курсе?

— Только я и папа.

Успокоенная этим Оливия соизволила ответить на поставленный вопрос:

— Нет, Эштон, мне совсем не до шуток. Я уже поменяла билет на самолет и утрясла все организационные вопросы. Я уезжаю, как и планировала, в понедельник.

— У тебя истерика! — выпалил Эштон.

— ?

— А иначе ты никогда бы не приняла этого идиотского решения. Подумать только — отправиться в Аргентину! Неизвестно куда и неизвестно к кому! Оригинально, ничего не скажешь! Я понимаю, ты расстроена из-за того, что с Мелом все так получилось, но нельзя же вообще с ума сходить…

— Ты ошибаешься, Эштон, этот сукин сын не имеет никакого отношения к моему решению отправиться в Аргентину!

— Оливия!.. — воскликнул Эштон, шокированный ругательством. Он не привык слышать подобные высказывания из уст сестры.

— Черт, мне нужно было назвать его по-другому, но благовоспитанным леди произносить такие слова не положено!

— Вот именно, — торопливо поддакнул Эштон. — Я вовсе не это имел в виду, Ливи! — Он быстро осознал свою тактическую ошибку и неверную интонацию, взятую для разговора, и попытался проворно загасить костер, который сам же неосмотрительно раздул.