Одна на миллион - Нельсон Джоанна

— И вы про все забыли, сеньорита Ливи.

— Вроде того.

— Ладно, идите, я справлюсь без вас, — вдруг отчего-то решил проявить милосердие Карлос. — Тут дел всего минут на десять.

— Ну хорошо, — неуверенно отозвалась Оливия.

В доме ее ждал Рональд Даррелл и неизбежный разговор, ради которого она и проявила гостеприимство. Даррелл обладал эксклюзивным правом на организацию ее встречи с Патриком. Когда Оливия вошла на кухню, то обнаружила, что Рональд… спит. Его голова покоилась на сложенных руках, лицо было повернуто на Оливию, а глаза закрыты. Сначала она была уверена, что он либо просто отдыхает, либо притворяется. Сейчас он откроет глаза и скажет что-нибудь ехидное… Но Рональд и не думал открывать глаза, он продолжал спать.

9

— Кажется, я задремал, — хрипло произнес он и потер руками лицо.

— Вы спали почти полтора часа.

Оливия старалась все делать и двигаться по кухне очень тихо, чтобы не разбудить его. Наверное, чтобы на его лице подольше сохранялось умиротворенное выражение. Несколько раз глаза Оливии, словно притянутые магнитом, замирали на его лице, и каждый раз по ее спине катилась волна мурашек, а внутри живота что-то странно сжималось. Она пыталась определить источник своего странного состояния и не могла. Ей просто приятно было смотреть на него и все!

Рональд открыл глаза и несколько раз недоуменно похлопал ресницами. Потом его взгляд прояснился, но лицо пока не успело принять то жесткое выражение, к которому Оливия видела раньше.

— Послушайте, Даррелл, вы проголодались?

— Что? — Рональд взглянул на нее с недоверием, словно она предложила ему цианистого калия.

— Я спрашиваю, хотите ли вы есть? Обед почти готов.

Рональд подумал о том, что со вчерашнего дня ничего не ел, но это был не слишком весомый аргумент, чтобы остаться и обедать в обществе Оливии. Однако еще одним аргументом в пользу принятия этого предложения было то, что Лаура, его экономка и повариха в одном лице, сегодня отправилась навестить семью сына. Так что дома ему придется довольствоваться чашкой кофе, способной прожечь дыру в желудке — иного кофе он варить не умел! — пережаренной яичницей или сухим и жестким, как подошва сапога, куском вареной говядины.

— А вы решили проявить заботу? — все еще колеблясь, спросил он.

— Что-то вроде того. Знаете, как действуют настоящие профессионалы? Прикармливают дичь, а потом стреляют ее, — сказала Оливия, успев пожалеть о своем порыве.

Приглашение, которого он никак не мог ожидать, усталость, урчание при упоминании о еде в животе и тонкий аромат жаркого — самый весомый аргумент из всех! — плывший в воздухе, от которого рот наполнился слюной… Слишком много доводов в пользу того, чтобы принять это нежданное приглашение.

— Спасибо, что предложили, я чертовски голоден.

Оливия ожидала, что после ее слов он тут же примется спасаться бегством, но просчиталась. Наверное, он всегда действует от противного!

— А где Амаранта?

— Не знаю.

— Вы сама будете подавать на стол?

— Вас это смущает?

Так он не знает, что хозяйка на кухне теперь она?! Что ж, тем приятнее ей будет его реакция. Если таковая вообще будет. Оливия подумала о том, нужно ли было именно сегодня экспериментировать с рецептами из обнаруженной тетради и так ли хороши ее таланты, как она до сих пор самодовольно верила? Но отступать было поздно.

— Ароматы просто изумительные, — сказал Рональд. — Думаю, что в этот раз Амаранта превзошла саму себя, хотя в отсутствие Адель она никогда не баловала Патрика кулинарными изысками.

Оливия не выдержала и открыла карты раньше времени.

— Амаранта? Я же сказала, что ее здесь нет.

— А где она?

— Карлос выгнал ее и заставил готовить меня.

Карлос заставил ее готовить?! У Рональда непроизвольно отвисла челюсть, и Оливия вдоволь насладилась этим зрелищем и растерянностью в его глазах. Рональд огляделся, словно видел отмытую до блеска кухню впервые, и Оливии это было так лестно, что и миллион комплиментов не принесли бы ей большего удовлетворения.

— Как это Карлос не испугался быть отравленным? — с иронией осведомился он.

Оливия, ничуть не обидевшись, рассмеялась.

— Наверное, его внутреннее чутье гораздо тоньше, чем ваше. Карлос мне сказал, что, как только меня увидел, сразу понял, что я должна — просто обязана! — хорошо готовить.