Дикий мед - Мэйджер Энн

Он попытался придать голосу суровость.

— Тогда это ваша.., э-э.., машина, я полагаю?

— Вы имеете в виду «Бомбу»?

Наконец-то эта колымага точно названа.

— 'Вы знаете, что там нет парковки?

— Ой, ну наверное. — Она не смотрела на него. Вы получили мою записку?

Теперь она надела солнцезащитные очки и загадочно взглянула на него. На какую-то долю секунды ему показался странно знакомым этот поворот головы. Разрази его гром! Да ведь он ее где-то видел.

Он, конечно, вспомнил бы ее глаза, если бы видел их раньше. Они были так же прелестны, как и волосы. Зеленые радужки, длинные красивые ресницы.

Почему он вообразил ее в своей постели? Она его больше не боится, ногами оплела его тело, огнистые волосы щекочут его грудь, зеленые глаза сгорают от страсти, ее руки и губы послушны ему.

Поколебавшись, она шагнула на ступеньку, где стоял он. Она оказалась рядом, совсем близко. Оба испытали чувство комфортности. Ему пришлось напомнить себе, что он любит видеть в женщинах, помимо броскости, еще ум и опытность, что вряд ли его увлечет наивное, неискушенное создание, будто явившееся из эпохи шестидесятых годов.

— Я прошу меня простить, если закрыла вам проезд, — проговорила она несколько вызывающе.

Или, может, ему показалось?

Он вполне отдавал себе отчет в том, что исходящий от нее жасминовый аромат явно его провоцирует.

— Рада с вами познакомиться, мистер?..

— Камерон. — Хотя он процедил это сквозь зубы, особой злости в его голосе не было.

— Мне всегда приятно знакомиться с соседями.

— Я обычно избегаю таких знакомств.

— Обычно? — Она хихикнула, будто хотела несколько расслабиться, и протянула свою мягкую ручку.

Чем ближе к нему была ее рука, тем заметнее дрожала.

Камерон грубо проигнорировал предложенное рукопожатие, хотя внутренне противился своей суровости.

— Заводите машину, — ворчливо бросил он, намереваясь как можно скорее прервать никчемную встречу.

— Спешу, спешу. — Она игриво отсалютовала и легкой, чуть прыгающей походкой направилась к машине.

Никогда еще полные бедра не выглядели так аппетитно, как эти, обтянутые мальчишескими шортами.

Нет, он определенно видел ее где-то раньше.

Она обернулась. Пышные волосы на секунду взвились и вновь упали на шею, плечи. Она улыбнулась:

— Идете?

Она, кажется, обрела уверенность в себе. Ответа не ждала, сразу плюхнувшись в машину. Попыталась завести, но зажигание не работало.

Эпизод затягивался. Он поспешил за ней. Она все еще пыталась завести мотор, когда он резко открыл дверцу и пробормотал:

— Так вы батареи посадили.

— Может, вы попытаетесь? — спросила она, с готовностью отодвигаясь. Но не слишком далеко, так как и переднее сиденье было загромождено ящиками.

Когда он сел, их руки случайно соприкоснулись. Светлые ноготки, мягкая, нежная теплота.

— Вам надо нажать на газ. Легонько. Вот так, авторитетно сказал он.

— О-о… — Ее зеленые глаза были внимательны. Понимаю!

Повернув ключ, он нажал на педаль. Мотор фыркнул и заглох.

— Что-то неисправно.

— Видимо.

Он нажал кнопку запора, чтобы открыть капот, и вышел из машины. Немедленно заметил отошедший проводок зажигания.

— Сейчас должна завестись, — заметил он и с шумом закрыл капот.

— Спасибо большое. — Она достала из машины довольно тяжелый ящик и направилась к деревянной лестнице, ведущей к ее домику.

— Эй! — окликнул он, опять раздражаясь. — Вы что думаете? Я завел вашу колымагу, так поспешите отъехать. И оставьте этот чертов ящик. У меня совещание скоро.

Повинуясь, она отступила назад и в этот момент своим зеленым каблуком зацепилась за бордюрный камень. Ящик был довольно тяжелый, так что она потеряла равновесие и плюхнулась на газон. Ящик вырвался из рук. Его содержимое вывалилось и покатилось навстречу Джошуа. Не успел он отпрыгнуть, как, зацепившись за что-то, раскрылась банка с зеленой краской и, стремительно полетев дальше, ударила его по ноге.

— Ox! — Он вскрикнул от боли.

Она медленно приподнялась, он же проворно отпрыгнул от ручейка краски. Брюки из дорогой шерстяной ткани были испорчены.

— Ой, простите. — Оправившись от падения, она подбежала к нему.

Не обращая внимания на опрокинутую банку и запачканные брюки, он произнес:

— Вы всегда так неуклюжи?

Она склонилась возле него.

— Всегда — когда на меня кричат.

Ее мягкий, испуганный голос вызвал у него чувство неловкости и — к чему он совсем не привык чувство вины. Но не успел он опомниться, как она дотронулась до него. Ее пальцы нежно скользнули по брючине, проверяя, нет ли ушиба.