История одного развода - Веденская Татьяна

– Ничего я не хочу, – огрызнулся Мишка, но покорно сел на стул.

Я несколько секунд стояла, пытаясь собраться с мыслями. Во время майских праздников я хотела поехать на кладбище, проведать маму, и, может быть, затовариться в большом супермаркете около Внуково. Цены там были так себе, обычные, на уровне «Ашана», но ассортимент – просто шикарный, а народу все же поменьше.

– Знаешь, это я скоро ничего не захочу. Где ты бродишь целыми днями? Почему Марина Анатольевна говорит, что ты почти совсем не ходишь на уроки! – Я ругала сына, а сама думала о том, как странно отразился на моей жизни уход Андрея. Значит, его нет больше месяца. За это время в нашем доме полностью кончились запасы продуктов – их всегда покупал он. Мишка почти перестал ходить в школу, а от моих вопросов только отмахивался.

– Я не хочу туда ходить. Почему я не могу сам решать, как жить дальше?! – патетически воскликнул Миша.

– Потому что тебе еще только пятнадцать и ты не понимаешь, что такое – решать, как жить.

– Конечно, ты считаешь, что сама можешь за всех все решать. А вот за себя... – неожиданно выдал деточка.

Я опешила.

– Что ты имеешь в виду?

– По-твоему, это нормально, что ты выставила на улицу папу?

– Я?! – Я обалдела от удивления. За то время, что Андрей не жил с нами, сын слова не сказал на эту тему. Но оказывается, думать-то он об этом – думал.

– А кто? Только не говори, что он сам ушел! – уперся Мишка. Ему явно не терпелось выяснить со мной отношения.

– Знаешь что, занимайся-ка своими делами, – ответила я. – А после майских (которые ты, естественно, сидишь дома и занимаешься) мы едем к тебе в школу и пробуем спасти твое будущее. И к твоему сведению, папу я не выгоняла. Он ушел сам, потому что у него другая женщина и потому что он поступил с нами просто по-свински.

– Он? – возмущенно выкатил глаза Миша. – Да ты так орала, что и слова не дала ему сказать.

– Значит, ты считаешь, что изменять, встречаться с другой женщиной – хорошо? Или, может быть, тайно содержать еще одного ребенка – это хорошо?

– Мам!

– Что мам?! – Меня несло. Я понимала, что это не совсем педагогично, но... плевала я на педагогичность, мне надо было выговориться. Еще не хватало, чтобы меня судил мой собственный сын! Пусть лучше двойки исправляет.

– Я не говорю, что папа прав. Но может, если бы вы поговорили, то помирились бы. Может, это все не так уж...

– Знаешь, давай я сама буду решать, что мне делать. Твой папа, если уж на то пошло, просто меня использовал. Жил за мой счет, да еще и на мои деньги содержал... блин. Она ж, получается, тебе сестренка! Класс! Поздравляю!

– Все ясно. И о чем после этого нам с тобой говорить?! – заорал вдруг Мишка, хлопнул дверью и заперся у себя в комнате.

Я бегала по квартире, борясь с желанием зарыдать и броситься сыну на шею. В конце концов, я не выдержала. Постучалась к Мишке и попросила прощения.

Мы рыдали в коридоре, а я пыталась в разных словах и выражениях объяснить сыну, что же именно произошло, почему я совершенно не готова простить его отца. Я объясняла Мише, но, кажется, все-таки больше самой себе. И все равно не понимала, почему так сильно ненавижу Андрея. Ведь ничего особенного он мне не сделал! Ну да, изменил. Да, родился у него еще один ребенок. Ну а я что, разве не изменяла Андрею? Ведь не в этом дело. А в чем тогда? Просто раньше я не знала, что он мне изменяет. Догадывалась, но не знала. А теперь знаю. Может, поэтому? Нет, я точно знала, что была какая-то совершенно определенная, ощутимая и весомая причина. Но какая? Эта причина скрывалась от меня за стеной каких-то других, ничего не значащих воспоминаний, лиц и разговоров.

После праздников мы с Мишкой, изрядно измотанные столь долгим общением друг с другом, поехали на заклание в школу. Было трудно сказать, кому из нас было противнее и тяжелее. Должно было быть ему. А на самом деле это мне до жути не хотелось разбираться со всеми его контрольными и долгами по биологии и литературе.

– Ваш сын совершенно ничего не читает. У нас уже все изложения по Достоевскому написали, а Миша, кажется, не открыл даже хрестоматии.

– Достоевский? Ох, я и сама его по-нормальному прочла только после института. Это же автор не для детей, они его не поймут!

– А мы объясним. И вообще, учебные планы утверждает министерство. А ваш Миша не то что роман Достоевского, а даже его краткий пересказ прочитать не может.

– Краткий пересказ Достоевского? – поразилась я. Да, видимо я действительно ужасная мать, если не интересуюсь уроками сына до такой степени. Оказывается, теперь книги читают не в оригинале, а в изложении.