Не в парнях счастье - Веденская Татьяна

– Отличная идея, хоть какая-то от нее будет польза.

– А где это отделение? И что мне надо будет делать? – спросила я, и все ужасно удивились, что я подала голос. Традиционно все решалось без моего участия. Да и тут я, в общем-то, просто так спросила.

– У нас есть отделение на Октябрьском Поле, я поговорю с отделом кадров. Я же все-таки не решаю эти вопросы, – пояснила она таким тоном, что стало понятно, что она не решает эти вопросы только потому, что они слишком мелкие и недостойны ее высокого уровня. Впрочем, это так и было на самом деле. Елена Станиславовна работала в центральном отделении, ездила на «Ауди» с водителем, знала такие слова, которых я вообще никогда не слышала даже. Типа «референс стороннего банка». Что это? И вопросы найма рядового персонала не касались ее никак. Вице-президент – это вам не хухры-мухры! Даже Катерина ее заочно уважала.

– Вот чего может добиться женщина, если не будет тратить себя на семью! Все мы – жертвы мужиков, – говорила Катерина, давая понять, что если она сама не имеет до сих пор постоянного мужчины и не вышла замуж, то не от недостатка внимания, а только потому, что хочет последовать примеру Сергеевой мамаши – стать независимой, успешной и свободной.

Да, это была чистейшая правда. Елена Станиславовна никогда не была замужем, у нее имелась только престарелая мать, бабушка Сергея, теперь она жила в основном на даче. Я бывала на ее даче, больше того, я очень любила туда приезжать. И бабушку Сергееву я очень любила – веселую и заводную старушку. Дача располагалась в Тверской области, практически на берегу Волги, там стоял большой деревянный дом, неожиданно большой и со всеми удобствами. То, что женщины умеют сами, без всяких мужчин – на широкую ногу – жить, казалось мне удивительным. Более того, они безо всяких проблем, жалоб и стенаний в четыре женские руки и вырастили Сергея, а уж кем был его отец и как так получилось, что он не принял никакого участия в Сергеевой судьбе, – никому не ведомо. Кроме самой Елены Станиславовны, конечно.

– Я все устроила, – позвонила она мне через недели две. – Иди с паспортом в отдел кадров да возьми справку в деканате, что у тебя неоконченное высшее. А делать ты будешь все, что скажут. На ресепшн сидеть, звонки принимать. Если сможешь – печатать бумажки.

– Как секретарь? – уточнила я. Елена Станиславовна только помолчала, потом хмыкнула и повесила трубку.

Вот так я и стала работать, пять дней в неделю, с девяти до шести. Отделение было небольшое, мне выделили симпатичный серенький столик в углу, около копировального аппарата. Я втянулась в работу быстро и как-то даже с удовольствием. Все-таки у нас дома было так много криков, ругани, попреков и слез. Моих, естественно. Сергей всегда знал, что нужно сказать, чтобы в конечном итоге я рыдала, бегала за ним и просила прощения. Я была ревнивая, ленивая, неповоротливая, некрасивая, спесивая, неаккуратная, курящая, невообразимая…

Список прилагательных, описывающих мои персональные данные, постоянно моим мужем пополнялся и уточнялся. И как я ни любила его, как ни представляла себе жизни без него, а рабочая тишина, покой и шуршание бумаг стали настоящей отдушиной. В общем, я полюбила работу хотя бы за то, что на ней имела гарантированные восемь часов, когда никто не демонстрирует активное недовольство мной и не требует оглянуться и посмотреть, во что я превратила нашу жизнь. Но не только я научилась наслаждаться этим временем. Сергей, как выяснилось, тоже получил гарантированные восемь часов у себя (вернее, у нас) дома. И использовал он их совершенно по-другому.

Глава седьмая,

в которой все горит синим пламенем

Прежде чем случилось то, что перевернуло всю мою жизнь, прошло достаточно много времени. А точнее, я проработала в банковской конторке рядом с метро «Октябрьское Поле» около полутора лет, и можно сказать, что к тому моменту моя семейная жизнь вошла в спокойное русло. Или в накатанную колею. Я уходила с утра, а возвращалась около семи часов вечера с сумками в руках. Почему в руках, спросите вы? Почему не в достаточно вместительном багажнике нашей (как бы) «Субару»? Ведь я была, в конце концов, замужней женщиной, а муж имел машину. Уже не новая (далеко не новая, ведь прошло уже лет пять, как Сергей так удачно поставил технику в мамочкин банк), немного битая со стороны пассажирской передней двери («эти уроды обязаны меня пропустить, я уже наполовину в полосе!»), машина должна была обеспечивать какие-то процессы типа поездки в гипермаркеты. В конце концов, так делают все.