Пышка с характером - Ларина Арина

Виктор невероятно обрадовался. Получилось все очень красиво. Он побежал на улицу, купил букет цветов и вино, которое тут же выпил сам, заботливо оттолкнул тянущуюся к бокалу Марусину лапку:

– Тебе теперь нельзя!

Мама расстроилась и даже всплакнула. Рождение ребенка перечеркивало ее мечту когда-нибудь избавиться от отвратительного зятя. Игорь Борисович воспринял новость как повод выпить.

– Надо обмыть ножки, – взволнованно загудел он, звякая содержимым бара.

– Придется тебе подождать девять месяцев, – злобно попыталась испортить ему настроение Валентина Макаровна.

– С чего это? – не понял папа, цапнув коньяк и вытаскивая его из глубин шкафчика.

– Ножки обмывают новорожденным!

– Ну, а мы два раза! Здоровее будет! Я вообще хоть каждый месяц за своего внучка пить могу!

– Кто бы сомневался! – многозначительно рявкнула супруга, пытаясь заменить пузатый бокал на маленькую рюмочку. – Он-то будет здоровее, а вот ты сопьешься, пока Маринка родит, алкоголик старый!

– Валя, коньяк не пьют из наперстков, верни бокал. Я должен ощущать аромат благородного напитка!

– Твой коньяк клопами пахнет. Чем меньше аромата, тем лучше! – не сдалась жена. – А самое правильное – вообще его не открывать!

Победила дружба. Коньяк Игорь Борисович все-таки открыл, но пить его пришлось из крохотной стопочки.

Жизнь Ларисы налаживалась. Единственное, что ее настораживало, – поведение дочери. Видимо, психологическая травма не прошла бесследно. У Наины периодически возникали необъяснимые вспышки ярости, а самые банальные события или слова вдруг приводили к длительным истерикам. Лариса мучилась и винила во всем себя. Она понимала, что пора проконсультироваться если не с психиатром, то уж с психологом точно. Наина то обнималась с ней, выжимая из матери слезу, то могла швырнуть в родительницу куском мяса, потому что он был недостаточно аппетитно зажарен. Когда это случилось впервые, Лариса расплакалась от обиды и полдня не разговаривала с дочерью. Но вскоре подобное поведение вошло у Наины в привычку, более того, ничего ненормального она в своих поступках не усматривала, а мать боялась поднимать скользкую тему, зная, что может услышать в ответ.

Наина мрачно сидела на подоконнике и сколупывала со старой рамы ломкие пластинки краски. Она опять на что-то обиделась и не желала общаться с заискивающей матерью, пытающейся наладить психологический контакт с дочерью.

– Маруся беременна, – с напускной веселостью сообщила Лариса, чтобы хоть как-то завязать оборвавшуюся пару часов назад беседу.

Наина поджала губы и навалилась лбом на стекло.

– Молодец девочка, замуж вышла, теперь ребеночка ждет. Все, как у людей. – Голос Ларисы дрожал, она говорила только для того, чтобы не молчать.

Ей хотелось плакать, она боялась собственной дочери и постоянно ждала от нее чего-то плохого, злобного, яростного. Лариса всегда потакала всем ее желаниям и послушно уходила в гости или ночевать к подругам, когда Наина намекала, что хочет кого-то привести. Как же так? Откуда в ней столько ненависти?

– Вот и радуйся! – вдруг выкрикнула Наина, когда отчаявшаяся мать уже выходила из комнаты, так и не дождавшись реакции на свое жалкое кудахтанье.

Лариса вздрогнула и замерла.

– Маруся, Марусенька, Мариночка, только и слышу! Вот и нянчись со своей потаскушкой, зачем тебе я? Жила бы сейчас с отцом и не мучилась, своя комната была бы, может, и парня было куда привести! Да-да! Чего уставилась?! Мало того, что вокруг одни уроды, так даже если и найдется один приличный, куда я его приведу? А обо мне ты подумала, когда к себе забирала? Шмотками решила задарить? Да я из-за тебя всю жизнь в девках просижу! Это твоей Мариночке с родителями повезло, а мои не уродились!

Все это было чудовищно несправедливо, но такова плата за ошибки молодости. Лариса ни в чем не винила Наину, только себя.

– Ах-ах! У Мариночки фигура, Мариночка то, Мариночка се! – визжала Наина. – Дура она, твоя Маруська! Вышла замуж за пьяницу и бабника, прописала к себе козла! Ничего, наплачется еще!

– Откуда ты знаешь? – изумилась Лариса, забыв про оскорбления. Она скрывала от дочери Маринины проблемы, рассказывала лишь о хорошем, надеясь, что Наина, имея перед глазами положительный пример, будет ему подражать.

– Курица безмозглая! – Дочь сорвала голос, и монолог наполнили петушиные нотки. – Я ее старше, умнее, не увожу мужиков из семьи, у меня все будет не так. Она еще обрыдается от зависти.

Подавив желание сообщить вопящей дочери, что в данный момент она не выглядит умнее, Лариса просто прижала к себе бьющуюся в истерике Наину и заплакала.

Долгожданное лето ворвалось в город и осело вязким зноем на пыльных сонных улицах. В выходные Виктор предложил съездить к маме, помочь на огороде. Особого энтузиазма это не вызвало, но и отказаться Маруся не рискнула. Раиса Гавриловна являлась все-таки бабушкой ее будущего ребенка, поэтому нужно было налаживать отношения. Желая понравиться деревенской родне, Маруся решила произвести ревизию своего небогатого гардероба. Первыми были забракованы крохотные шортики, на которые она очень рассчитывала. По неизвестной причине штанишки не сходились в талии, хотя после придирчивого осмотра фигуры в профиль пришлось признать, что это никак не связано с растущим животиком. Талия была на месте, никаких выдающихся округлостей в ее области не наблюдалось. При более детальном обследовании выяснилось, что на бедрах неизвестно откуда появилось лишнее мясо. Маруся задумчиво ухватила себя за бок и оттянула зацепленный кусок. Получалось довольно внушительно. Это расстраивало и даже пугало. Она вспомнила, как в прошлый раз врач в консультации, строго посмотрев на нее из-под очков, велела садиться на диету. Тогда это было смешно. Худенькая Маруся, вернувшись домой, хохоча, описывала Виктору, как докторша ругала ее за прибавку в весе.

Задумчиво потыкав себя в располневшее бедро, она медленно отложила шортики и с опаской взяла сарафан. Он новых огорчений не принес: сидел как влитой, красиво подчеркивая изгибы фигуры. Раисе Гавриловне такой наряд должен понравиться.

Мини-юбочку, родную сестру шортиков, и новые брюки, купленные специально на это лето, пришлось отложить.

«Неужели надо садиться на диету?» – с тихим ужасом подумала Маруся. Диеты она не боялась, она не могла позволить себе располнеть и стать непривлекательной для Виктора.

Очередной поход в консультацию накануне поездки подтвердил ее опасения.

– Вы что-то уж больно много набрали, – озабоченно сказала пожилая акушерка, двигая гирьки допотопных весов. – В карманах ничего тяжелого нет?