Счастье в награду - Стоун Кэтрин

— Случайно?

— Да.

— Зачем вы приезжали?

— Разве это так важно?

Лукас не сомневался, что для нее это чрезвычайно важно. Он уже успел прийти к выводу, что Гален примчалась сюда из-за Бекки. Судя по всему, ей не только удалось разнюхать новость о приезде в Манхэттен семьи Пакстон-Райтов, но и о том, что Бекку положили на срочную операцию.

Но в следующий миг его уверенность почему-то ослабла.

— Нет, — неожиданно признался лейтенант. Пожалуй, это не важно, если не считать его личного желания докопаться до правды. Впрочем, Лукас без труда умел подавлять в себе такие вот странные порывы. — Важно то, что вы спросили меня о Бекки. Почему?

— Потому что она тоже играла в той комнате, где сейчас держат заложниц.

— Стало быть, вам показалось, что в комнате для игр вы заметили девочку, похожую на Ребекку Пакстон-Райт?

— Я знаю, что это была Бекка.

— Вот как?

— Когда я работала в «Судебных новостях», мне приходилось освещать процесс об авторских правах, в котором участвовала компания ее отца. Конечно, Бекке нечего было делать в суде, однако у репортеров имелись ее фотографии.

— И вы решили, что видели именно Бекку, потому что когда-то вам показали ее фотографию?

— Я видела именно Бекку, и вы это знаете. В противном случае мы бы с вами сейчас не разговаривали.

Она понимала, что, будь она не нрава, этот полицейский просто не пустил бы ее к себе в трейлер. А вот от сигарет он бы не отказался.

И хотя он ни на миг не спускал с нее свой леденящий, внушающий невольный трепет взгляд, Гален успела заметить, с каким напряжением он следит за сигаретой, дымящейся у него в руке.

Все время разговора с непрошеной гостьей он с удивительной методичностью вдыхал в себя равные порции пропитанного никотином дыма. Это были глубокие, чуть ли не болезненные затяжки, поглощавшие без остатка всю отраву. Прежде чем ответить на предположение Гален о том, что их разговор вообще бы не состоялся, этот инквизитор с лицом джентльмена старательно выдохнул в сторону воздух, совершенно очистившийся в его легких от дыма.

— Верно, — с удивительной легкостью вдруг согласился он. — Вы сказали, что оказались в больнице около семи, то есть незадолго перед тем, как девочек взяли в заложницы. А сейчас почти двенадцать. Хотелось бы знать, почему вы так задержались с визитом?

— Я узнала о том, что случилось, только в одиннадцать часов, когда смотрела новости.

— Разве не вы вели этот выпуск?

Что это — очередная намеренная грубость? Намек на вчерашнее фиаско?

Блистательный комментарий тем событиям любой желающий мог прочесть во вчерашнем номере самой популярной в Манхэттене газеты, на первой колонке в разделе «Горячие новости». Вела этот раздел королева городских сплетен и слухов, опытная журналистка Розалин Сент-Джон.

Розалин обратила внимание на новую телеведущую с первой минуты ее появления и сразу же прониклась к ней стойкой антипатией. Но до вчерашнего дня дело ограничивалось лишь отдельными язвительными выпадами.

Зато в последнем выпуске газеты Розалин посвятила Гален всю свою колонку, в подробностях описав первые три недели ее работы в студии. Читатели получили чрезвычайно подробный отчет, в котором каждое язвительное, беспощадное слово было чистой правдой.

В соответствии с мнением Розалин, Гален Чандлер стоило присвоить литеру «П», поскольку именно с этой буквы начинаются такие слова, как «провал», «пустышка», и другие подобные им. К примеру, слово «плоский» превосходно описывает и манеру новой ведущей монотонно, не отрывая глаз от бумаги, читать готовый текст и ее жалкие попытки обмениваться репликами со вторым ведущим, Адамом Воном.

Неужели диктору так трудно внести в свое выступление хотя бы подобие чувства? — патетически вопрошала Розалин. И тут же отвечала сама себе: нет, конечно же, нет! Если только этот диктор не Гален Чандлер. А как насчет того, чтобы подыграть легкому, виртуозному стилю Адама Вона? Ведь о таком партнере может мечтать любая женщина! Нет, сразу же делала вывод Розалин, вряд ли пародия на тележурналистку Гален Чандлер способна отвлечь Адама от мыслей о Фрэн — его очаровательной, кроткой жене.

С буквы «П» начиналось и слово «пасмурный» — ибо именно такой вид напускала на себя Гален, переходя к очередной сводке новостей. И читала она их пискляво и поспешно, как будто боялась, что ее могут выгнать из студии вон.