Вожделение - Бэнкс Майя

Миа закончила разговор и какое-то время сидела, глядя на телефон. Ее снедало чувство вины. Конечно, можно было возразить: она уже взрослая и в состоянии сама принимать решения. Но не стоило забывать, что Джейс с Гейбом были близкими друзьями и деловыми партнерами. Миа вовсе не хотелось вставать между ними. Но в то же время ей было не совладать с неодолимой тягой к Гейбу.

— Он тебя чем-то огорчил? — спросил Гейб.

Миа подняла голову и изобразила улыбку:

— Что ты, вовсе нет. Джейс хочет со мной пообедать, когда вернется. — Она замолчала и помрачнела, вспомнив об исключительном праве Гейба распоряжаться ее временем. — Я надеюсь, это не страшно?

— Миа, я же не деспот, чтобы лишать тебя общения с друзьями и близкими, — с досадой ответил Гейб. — Особенно с Джейсом. Я знаю, как вы дружны. Конечно, иди с ним. Хотя потом ты поедешь ко мне.

Миа кивнула, обрадованная его быстрым согласием. Гейб был собственником, стремящимся все держать под контролем. Миа знала это еще до контракта. Однако она не представляла, где кончается ее свобода и насколько буквально понимает Гейб условия контракта.

— Гейб, хочу тебя кое о чем спросить. — (Он вопросительно поглядел на нее.) — Эта работа… твоим личным ассистентом — это все маскарад? Дело в том, что вот меня сегодня представили, познакомили, а потом Элинор вдруг заказывает мне ланч и лично приносит его. Знаешь, мне стало неловко. И так уже идут разговоры.

— Какие разговоры? — Гейб поднял руку, в глазах его внезапно вспыхнул гнев.

— Я к этому еще вернусь, — ответила она нетерпеливо. — Я хочу знать, будет ли от меня реальная польза. Ты готов платить мне кучу денег, и я хочу их зарабатывать не только… сам понимаешь как.

Гейб удивленно поднял брови:

— Миа, ты не какая-нибудь шлюха. Если еще раз услышу что-то подобное — надаю по заднице.

Она испытала облегчение, хотя и не думала, что Гейб считает ее шлюхой. Скорее, она сама была о себе такого мнения, и это ей очень не нравилось.

— Что касается твоего вопроса, то если я в первый день не завалил тебя работой, не думай, что так будет и впредь. Я введу тебя в курс дел и познакомлю с нюансами. Учти, это нам обоим в новинку. Я привык обходиться без ассистента, и мне придется менять свои привычки.

— Гейб, я всерьез хочу работать, а не просто получать деньги. Мне это важно. Ты много говорил, что в кондитерской я себя гроблю. Не хочу, чтобы меня нанимали только ради сексуальных услуг.

— Понятно. Теперь давай о сплетнях. Что случилось, черт побери? Тебе сказали какую-то гадость? Я надеру им задницы.

— В лицо мне никто ничего не говорил. Я услышала случайно. Это не было предназначено для моих ушей. Их бы удар хватил, узнай они, что я слышу их разговоры. Я не знаю тех, кто говорил. Я не могла всех запомнить, пока Элинор водила меня по отделам. Я пряталась в кабинке туалета, когда туда зашли какие-то женщины.

— Пряталась в туалете? — поразился Гейб.

— Я зашла в туалет, когда там никого не было. Залезла в кабинку, закрыла дверцу, — затараторила Миа. — И почти сразу же появились эти женщины. Как только они начали говорить, я затаилась. Разговор был не из приятных.

— И что они сказали?

— Ничего неожиданного.

— Миа! — зарычал Гейб. — Говори, что ты слышала.

— Они гадали, трахаешь ты меня или нет. Потом заговорили про Джейса с Эшем. И вот после его недавнего звонка я задумалась: может, в их словах и есть доля правды?

— Да, я трахаю тебя, — отозвался он буднично. — Это никуда не денется. Но никто не знает наверняка. Мы это уже обсуждали. Они могут думать что угодно, ничего не попишешь. Я не идиот, чтобы разубеждать их. Если им что-то втемяшится, то изменить ничего не удастся. Мне вообще наплевать, что о нас думают. Но пусть изволят относиться к тебе с уважением. Если только я услышу или до меня дойдет, что кто-то сказал тебе нечто подобное в глаза, я немедленно вышвырну его вон.

Добавить было нечего.

Миа намеренно не рассказала о женщине, проникшей к Гейбу в кабинет, хотя ее мучили угрызения совести. Разве он не должен знать, что в его личной жизни копаются? Если на то пошло, то разве правильно утаивать, что о контракте узнали, по крайней мере, в конторе?

От этих мыслей Миа стало не по себе. Она была предана Гейбу. Она ничем не обязана этим женщинам. Если Гейб выяснит, что она знала о том, что кто-то залез в его кабинет, и не сказала, он рассвирепеет.

Миа вздохнула, ненавидя положение, в котором оказалась.

— Что еще? — вскинулся Гейб.

Она виновато посмотрела на него, снова вздохнула, потом ответила:

— Гейб, есть еще кое-что, о чем тебе следует знать.

— Я слушаю.

— Я рассказала не все. — (Он стал мрачнее тучи.) — Там было несколько женщин, и я понятия не имею, кто они. Но они обсуждали… твой контракт. Сначала только гадали. Потом одна сообщила, что контракт не выдумка, она его видела собственными глазами.

— Да как она, черт возьми, могла его видеть?

Миа чувствовала: Гейб не поверил, а если она выложит подробности, то он разозлится всерьез. Оставалось надеяться, что его гнев не испортит им вечер, так как ей вовсе не улыбалось остаться на ночь с разъяренным Гейбом, размышляющим о коварстве его работников.

— Она утверждала, что подобрала ключи и залезла в твой кабинет. Ей было любопытно узнать насчет контракта, и она стала рыться в твоем столе.

— Твою мать!

Его возглас взорвал салон автомобиля, и Миа съежилась, как от удара хлыстом.

— Давай по порядку. Она утверждает, что подобрала ключ к двери моего кабинета, потому что ей захотелось узнать, правду ли обо мне говорят? Я правильно понял?

Ярость, звучавшая в его голосе, напугала Миа. Гейб буквально корчился от злости.

— Да, так она сказала, — тихо подтвердила Миа.

— Завтра я этим займусь. Если придется уволить всех, я так и сделаю. Не собираюсь работать с людьми, которым не доверяю.

Миа закрыла глаза. Меньше всего ей хотелось, чтобы с ее приходом в компании начались скандалы. Ее целью было только предупредить Гейба о необходимости соблюдать осторожность. Возможно, навести его на мысль, что не стоит хранить в кабинете столь важные документы личного характера.

Но вот Гейб совладал со своим гневом. Подвинувшись ближе, он взял ее за руку и успокаивающе пожал.

— Миа, тебе не о чем волноваться. Они же тебя не видели. Ты вне подозрений. Она решит, что ее заложили подружки.

— Мне все равно неприятно думать, что из-за меня кто-то лишится работы, — пролепетала она.

— Ты слишком мягкосердечна. Если эта особа предала меня, ее нельзя оставлять в компании. Я не потерплю вероломства.