Экзотические птицы - Степановская Ирина

Кстати, на том первом ее французском дне рождения просто нечего было есть. Али заказал по московским меркам нечто невообразимое — одни салаты. Денег она тогда ухлопала уйму, а удовольствия никакого не получила. Маму бы выписать из Москвы, она бы устроила стол! Все бы от обжорства вылезли полуживые! И еще Тане вспомнился ее предыдущий перед этим день рождения, так скромно отпразднованный в Москве, в больнице, где она тогда работала, после которого и произошли страшные, непредсказуемые события. Даже с ним здесь не было никакого сравнения! Московский шум за столом, шуточки, подколки, раскаты смеха, искренние поздравления, смешная русская закуска… Перед Таниными глазами всплывали то общепитовские больничные тарелочки с нарезанными колечками полукопченой колбасы, постоянно стремящейся к нулю, сколько бы ее ни нарезали; то толстые (откусишь, так рот радуется) по сравнению с французскими треугольники «Пошехонского» сыра, сделанного в Угличе, в молочных российских краях; то огромный торт, который с вожделением обозревала со своего места Мышка и который помогала разрезать реанимационная сестра Марина. Мышка любила сладкое — всегда сосала какие-то леденцы, грызла шоколадки, чтобы не заснуть на дежурствах. И хотя тогда, в Москве, прежде чем усесться за праздничный стол, им пришлось как следует потрепать себе нервы, да и, откровенно говоря, вовсе не были они особенно дружны между собой, каким прекрасным казалось теперь Тане то застолье.

Здесь же им принесли крошечные порции размером со столовую ложку классического французского салата с сыром «Рокфор», еще по малюсенькой кучечке зелено-розового салата с копченым лососем и ломтиками авокадо, микроскопические бутерброды с острым паштетом, прозрачные ломтики тонкой, казалось, просвечивающейся ветчины, орехи, оливки, взбитые сливки с каким-то несладким желе, по бокалу розового вина и, наконец, по чашечке кофе.

Все сидели как на похоронах. Мадам Гийяр провозгласила себе под нос скромный тост: «За ваши успехи в науке!», и все выпили, вежливо улыбаясь, не чокаясь. Потом все так же тихо, спокойно принялись за еду, думая каждый о чем-то своем, и только Али продолжал, глядя на Таню, сиять своей невозможной улыбкой. Таня даже подумала, что у него, наверное, так устроен рот — челюсти выдаются вперед, и короткие губы не в состоянии прикрыть длинные белоснежные зубы. И она потом даже стала специально присматриваться к Али, так как их рабочие столы были расположены напротив. Но оказалось, что нет, рот у Али спокойно закрывается. Иногда он за работой свистел, и тогда губы его без усилий складывались в толстую длинную трубочку, и лицо его уже не казалось перерезанным поперек ослепительной улыбкой, а было равномерного светло-кофейного оттенка.

Через двадцать минут праздника, когда подали кофе, Таня решила, что можно познакомиться поближе с мадам Гийяр.

— Куда вы ездите отдыхать летом? — спросила она. Акцент у нее был, наверное, ужасный, но фразу, она была уверена, она построила правильно. Тем не менее мадам Гийяр уставилась на нее так, будто Таня спросила, любит ли та есть живых лягушек.

— Зимой мы ездим навестить родственников, а летом чаще на море.

— Вы ездите в Ниццу? В Канны? Это же так рядом!

— Нет, — сухо пожевала губами мадам Гийяр. — В Канны ездят звезды и проститутки, там шумно и дорого. В Ницце очень много русских и американцев. Мы отдыхаем в Испании, иногда в Египте.

— Вы любите путешествовать?

— Нет, — помолчав, с неудовольствием сказала мадам Гийяр. Было видно, что ей вовсе не хотелось отвечать на Танины вопросы. — Мы ездим отдыхать всегда в одно и то же место.

«Вот они, миллионеры, — подумала Таня. — Ну и зачем тогда иметь миллионы, если ездить всегда в одно и то же место? Скука смертная!»

Мадам Гийяр допила свой кофе и встала.

— Приятного аппетита, я жду вас в лаборатории! — Она обвела всех неодобрительным и недовольным взглядом, будто сова, внезапно разбуженная каким-то неприятным происшествием, до этого спокойно почивавшая в своем дупле, а теперь высунувшая голову наружу посмотреть, что именно случилось. Преподнести Тане какой-нибудь пустяковый сувенир, очевидно, ей и в голову не пришло.

— А кто-нибудь знает, какое имя у доктора Гийяр? — спросила Таня уже после того, как мадам ушла. — На ее карточке написано просто «J». «Доктор Жи. Гийяр», и все.

Все посмотрели на Таню так, будто она спросила нечто неприличное. Даже Али перестал улыбаться и спрятал зубы.