Верить в себя - Стил Даниэла

Пока близкие Кэрол занимались своими делами, Стиви поехала в больницу. Врачи, с которыми она предварительно посоветовалась, разрешили ей рассказать Кэрол все, что ей было известно о ее жизни. Очевидно, они надеялись, что те или иные подробности в рассказе Стиви сумеют сыграть роль своеобразного катализатора, способного вывести Кэрол из заторможенного состояния и оживить в памяти все, что она забыла. И Стиви готова была попробовать — ей только не хотелось нечаянно расстроить подругу упоминанием о каком-то печальном событии, которых в ее жизни хватало.

С собой Стиви захватила пару сандвичей. Устроившись на стуле напротив постели подруги, она достала один из них и приготовилась начать свой рассказ. Никакого особого плана у нее не было — Стиви заранее решила, что будет просто отвечать на вопросы, которых у Кэрол со вчерашнего дня наверняка накопилось немало. Стиви почему-то была уверена, что подруга продолжит расспрашивать ее о родителях, но ошиблась. Не успела Стиви доесть свой сандвич, как Кэрол спросила ее о своем разводе с Джейсоном. Тема была довольно опасная, к тому же об обстоятельствах развода Стиви знала совсем немного. Так она и сказала Кэрол.

— Это было очень давно, дорогая, — проговорила она, торопливо доедая сандвич и вытирая губы салфеткой. — Тогда я у тебя еще не работала, поэтому подробностей не знаю. Конечно, я слышала, что, пока ты снималась во Франции, Джейсон увлекся какой-то русской моделью и в конце концов женился на ней. Впрочем, вскоре после твоего возвращения в Штаты он с ней расстался. К этому времени я уже поступила к тебе на должность секретаря, но, поскольку я была человеком новым, ты не стала посвящать меня во все обстоятельства. Помню только, что после развода со своей русской — она, кстати, ободрала его как липку — Джейсон дважды приезжал к тебе мириться, но у него ничего не вышло. Ты была здорово на него сердита — вы все время ссорились по телефону из-за детей, и прошло почти два года, прежде чем ты более или менее успокоилась. В последние десять лет вы с Джейсоном были добрыми друзьями, но не более того.

Пока она рассказывала, Кэрол слушала ее, откинувшись на подушку и полуприкрыв глаза, и только пальцы ее рук то сплетались, то расплетались, свидетельствуя о неустанной работе мысли. Казалось, она лихорадочно роется в памяти в поисках не упомянутых Стиви деталей, но ничего не находит. Ее память оставалась по-прежнему пуста и темна.

— Так я не поняла, кто от кого ушел: он от меня или я от него? — спросила она наконец, оборвав Стиви на полуслове.

— Я не знаю, — терпеливо повторила Стиви. — Впрочем, ты можешь спросить об этом у самого Джейсона, когда он приедет. Мне известно только, что до этого вы были женаты десять лет и жили в Нью-Йорке. Потом ты уехала во Францию, чтобы сниматься в одной важной картине… Тогда-то все и произошло — развод, я имею в виду. После съемок ты даже не захотела возвращаться, а осталась с детьми во Франции. Два года ты прожила в Париже в очень милом маленьком особнячке, но потом все же вернулась в Штаты и почти сразу переехала из Нью-Йорка в Лос-Анджелес. А еще через год ты продала свой парижский дом и…

— Откуда ты знаешь? — удивилась Кэрол. — Разве ты работала у меня, когда я жила в Париже?

Стиви сразу поняла, что подруга запуталась в датах и событиях — слишком много на нее обрушилось информации.

— Нет, просто я ездила с тобой, когда ты его продавала, — пояснила она. — Это, впрочем, не заняло много времени — два дня, не больше. Ты показала мне, что ты хотела сохранить, и сразу же улетела назад, а я задержалась, чтобы позаботиться об остальном. Помнится, тогда твой дом купили за очень большие деньги, но мне все равно его жалко: он был хотя и небольшим, но очень красивым и уютным. Восемнадцатый век, насколько я помню. Какие там были стенные панели, какой паркет, какие камины! Большие, до пола, окна выходили в сад… Но ты не захотела оставить его за собой — ты…

— А почему я так решила? — нахмурилась Кэрол. Ей очень хотелось вспомнить и эту страницу своей жизни, но она не могла, а Стиви слишком мало знала, чтобы ей помочь.

— Ты сказала, что Париж слишком далеко и что у тебя нет времени наведываться сюда. В то время ты действительно много работала — снималась то в одном, то в другом фильме, так что между ними не было даже «окошка» в несколько дней, и все же… все же у меня сложилось впечатление, что дело было не только в этом.

— А в чем же?

Стиви внимательно посмотрела на Кэрол.

— В том, что по какой-то причине тебе не хотелось сюда возвращаться. — Она могла бы добавить к сказанному еще кое-что, но не осмелилась.

— По какой причине?

— Не знаю… — Стиви умолкла. Прежняя Кэрол по лицу Стиви без труда бы догадалась, что та что-то скрывает. Но сейчас обмануть ее было легче, чем трехлетнего ребенка.

— Ты говорила, что тебе нужно проводить больше времени с детьми, особенно с Хлоей, Энтони был по старше и поспокойнее. И ты действительно старалась уделять им каждую свободную минуту, но Хлое этого было мало… — Вступив на знакомую почву, Стиви почувствовала себя увереннее. Энтони она впервые увидела одиннадцатилетним мальчиком, но он уже тогда был не по-детски великодушным, самостоятельным маленьким мужчиной. Он как будто понимал, насколько важна для Кэрол ее работа, и прощал ей и отсутствие, и беспрерывные съемки, и турне. У него было много друзей среди сверстников, с которыми он проводил время в играх и занятиях спортом, к тому же каждые каникулы Энтони с удовольствием летал в Нью-Йорк к отцу. В отличие от брата, Хлоя была слеплена из другого теста. Она требовала, чтобы мамочка постоянно находилась рядом, и, хотя Кэрол подчас буквально разрывалась между домом и съемками, Хлоя редко бывала удовлетворена. Каждый раз, когда мать шла ей на уступки, девочка требовала большего, и в конце концов Стиви утвердилась в мысли, что девочка капризна и эгоистична. Со временем, правда, Хлоя научилась держать себя в рамках, однако отношения между ней и Кэрол оставались натянутыми вплоть до того момента, когда она закончила учебу и уехала работать в Лондон. Только когда у нее появилась своя жизнь, она перестала требовать от матери повышенного внимания, хотя стоило им встретиться, как Хлоя снова начинала вести себя как избалованная маленькая девочка.

— Вчера она упрекнула меня, что я плохо о ней заботилась, — проговорила Кэрол медленно. — Это действительно так?

Лицо у нее стало озабоченным, и Стиви догадалась, что стояло за этим вопросом. Кэрол хотелось знать, каким человеком она была — добрым иди злым, мягким Или черствым. Узнать это теперь было, конечно страшно, но еще страшнее было не знать.