Светлая полночь - Стоун Кэтрин

— Это вы рисовали?

— Да. Но это цвета Уинни. Точное воспроизведение ее цветов.

— Откуда вы знали, какой цвет она видит… предпочитает?

— Я спрашивала ее, и она показывала мне, когда могла, если этот цвет находился в наборе красок, который я купила. А если такого цвета не было, что случалось нередко, мы создавали его, смешивая краски для получения нужного цвета. Сначала я раскрашивала всю панораму, делая это по указанию Уинни. У нее не были развиты моторные способности, и она не могла рисовать самостоятельно. Потом я показывала на дерево, на цветок, птицу или облако и спрашивала, какого цвета они должны быть. Мы смешивали краски и находили нужный оттенок, после чего я обязательно рисовала улыбающееся лицо.

— А что вы делали потом с пейзажами и улыбающимся личиком?

— Ничего. Я выбрасывала это. Интересен был сам процесс. Уинни хотела, чтобы я знала цвета, которые она видит. Я тоже хотела их знать, и после того как мы определяли, скажем, цвет неба, каким она его видела, изображение на бумаге для нас уже не имело никакого значения.

— Значит, этот рисунок новый?

— Да. Когда я составляла планы на будущее, я решила вспомнить прошлое. Если сумею. До Уинни я никогда не. рисовала и не писала красками. У меня не было ни повода для этого, ни склонности. До Уинни я даже не знала, что могу это делать, а после ее смерти те умения, которые я, возможно, приобрела, без применения были забыты и утеряны. И еще из-за алкоголя.

— Я бы так не сказал, — заметил Джейс, удивленный сказанным ею. Очевидно, она и в самом деле верила, что ее талант — это всего лишь подарок Уинни и не имеет к ней никакого отношения.

— Ну, я пока еще могу рисовать эти образы. Образы Уинни.

Джейс понял, что Джулия не собирается признавать в себе наличие таланта. Он мог бы задать ей вопрос о ее собственной милой слепоте, но решил спросить о более важном:

— А в эмоциональном отношении это трудно, Джулия?

— Да, — призналась она. — Как это и отмечено в книгах, описывающих этапы переживания случившегося горя. Я чувствую подъем, а не печаль. Я решила сделать двадцать рисунков и установила временной предел для этого.

Она очень осторожна, эта женщина, которая едва не утонула в шампанском, а теперь старается не утонуть снова — на сей раз в рисовании, в этом опьяняющем бегстве от реальности.

— Вы планируете закончить все акварели, пока находитесь здесь? — логично предположил Джейс. Это было частью ее точно рассчитанного плана — путешествие в прошлое с его воспоминаниями и радостью, прежде чем она отважится отправиться в свое весьма неясное будущее.

— Да. Мне осталось сделать две акварели — одну завтра и одну послезавтра.

— Могу я взглянуть на другие акварели, те, что вы сделали?

— Если хотите. — «Если хотите получше познакомиться с миром моей сестренки», — подумала Джулия.

Джейс хотел. Хотел увидеть, узнать побольше о двух сестрах Хейли, и на следующих страницах альбома он узнал очень многое об изумительном мире, в котором жили Уинни и Джулия. Это было волшебное царство, где аквамариновые луны сияли в золотистых небесах, где сверкали лиловые звезды, а свежевыпавший снег по цвету был сродни розовато-лиловым стенам их номера в «Иден-Найтсбридже». Джулия отошла к дивану, пока Джейс изучал акварели. Может быть, ей нужно было сесть, этой страшно усталой балерине, может, ему нужно было остаться стоять вдали от нее, а может, им нужно было танцевать, но только танец слов.

— Не все деревья Уинни были только фуксией, — сделал вывод Джейс, разглядывая лес, завораживающий колдовскими яркими красками, под зеленым — цвета нефрита — небом с лавандовым солнцем.

Солнце Уинни было в точности таким по цвету, как и глаза ее сестры. Понимала ли Джулия, что Уинни поместила этот цвет, эту негасимую любовь в самом центре ее вселенной?

Вероятно, нет, подумал он.

— Да, — кивнула Джулия. — Только рождественская елка была фуксией. А ее дубы весной были сиреневые, ее клены — пурпурные и кремовые, березы — индиговые и золотые. Осенью все осенние листья приобретали ее любимый цвет…

— Бирюзовый.

— Да.

Бирюзовый цвет всех мыслимых и немыслимых оттенков был ее любимым цветом. Совершая путешествие по сказочному миру Уинни, Джейс обнаружил также ее любимый рождественский орнамент. Ангелы. И олени. Всевозможных тонов и оттенков.

Джейс уже знал, что ангелы были единственным украшением, которое выбрал умирающий ангел для своей последней елки. А теперь он видел их во множестве, они пели и парили на белоснежной странице. И все они были изображены с большой любовью. Но двое в центре, Джейс это знал, были самыми дорогими.