Сабрина - Делински Барбара

Дерек некоторое время молчал, но потом ухитрился-таки выдавить из себя несколько слов.

— Познакомились мы случайно — еще до процесса. Ну а потом она пару раз сюда приезжала.

— Куда приезжала? В Парксвилл?

Дерек поднял на него глаза.

— Ну да, в Парксвилл. Это кажется тебе странным?

— Еще бы! Ведь эта женщина относится к сливкам общества. И что же она здесь делала?

— Меня навещала, — холодно сказал Дерек. Чрезмерное удивление, которое выказал его приятель, узнав, что Сабрина приезжала в окружную тюрьму, неприятно его задело. Но и Дэвида можно было понять. Приезд Сабрины Стоун в тюрьму Парксвилл и впрямь выглядел со стороны поступком излишне экстравагантным.

— И хорошо ты ее знаешь? — поинтересовался Дэвид.

— Не так хорошо, как мне казалось.

— Как думаешь, она знакома с Гриром?

— Нет! — возмущенно воскликнул Дерек, забыв о «жучке».

— Ты уверен?

— Да, уверен.

— Но ты только что признал, что знаешь ее, в сущности, неважно. А если так, то…

— Ну, кое-что я о ней все-таки знаю, — заявил Дерек. — Так что если ты намекаешь, будто она приезжала сюда с подачи Грира, то скажу сразу — это абсурд.

— А ведь этот тип способен на все, Дерек. Он уже не раз пытался тебя убрать. Поскольку эти попытки провались, он, чтобы разузнать о твоих планах, мог подослать к тебе шпиона.

— Это может быть кто угодно, но только не Сабрина.

— А почему нет? Ты ведь знаешь, как действует этот парень. Сначала находит у человека слабость, досконально изучает, а потом думает, как ее использовать себе во благо. Сабрина разводится, на руках у нее больной ребенок… Несколько добрых слов, немного участия, обещание помощи — и готово дело! Птичка и сама не заметит, как окажется у него в силках…

— Сабрина — сильная женщина. И порядочная, — прервал его излияния Дерек. Его глаза потемнели от гнева, но в голосе слышалась непоколебимая уверенность в справедливости своих слов. — Ее просто невозможно принудить к чему-либо дурному — да и шантажировать ее не получится. Хотя бы потому, что она чиста, как горный снег, и на совести у нее нет ни единого темного пятна. Так что забудь об этом, Дейв. Да и вообще… Меня, знаешь ли, временами начинает одолевать мысль, что все мои страхи по поводу покушений на мою особу — обыкновенная навязчивая идея. Так сказать, род тюремной паранойи. Может такое быть?

— И такое возможно. Тем не менее хочу лишний раз тебе напомнить, что твой процесс шел словно по заранее написанному сценарию. Когда я стал потом его анализировать, то понял, что у нас не было ни единого шанса его выиграть. Все было подстроено настолько ловко и умело, что остается только предположить наличие весьма могущественных сил, которые сознательно против тебя действовали. А Грир — человек могущественный и на такие штуки мастер.

Спорить с этим было бессмысленно.

— Я одного только не понимаю, — задумчиво сказал Дерек. — Какого черта Гриру надо было разыгрывать весь этот спектакль, когда он мог преспокойно наложить лапу на это досье?

— Мог — если вся проблема в досье. А если нет?

— Кроме этого мифического досье, у меня на него ничего нет. Когда я поступил работать на студию, мы с Гриром с самого начала были на ножах. Тем не менее он стал строить мне козни только после того, как узнал, что я кое-что разнюхал о Баллантайне. Нет, в том досье определенно что-то есть. Я уверен в этом.

— Мы ведь даже не знаем наверняка, что это досье существует, — печально посмотрев на Дерека, сказал Дэвид. — Мне жаль, что ты только на него и возлагаешь надежду.

— Оно существует, — убежденно произнес Дерек.

— В таком случае, тебе придется ответить на свой же собственный вопрос. Почему он до сих пор не прибрал это досье к рукам? Заметь, у него есть для этого все возможности, — наставительно сказал Дэвид.

Дерек тяжело вздохнул и покачал головой.

— Обрисуй мне ситуацию так, как ты ее видишь, — попросил он.

— Чего ради? Чтобы во всем этом разобраться, тебе прежде всего надо дожить до ноября и выйти на волю, — произнес Дэвид.

Дерек помолчал, мысленно представляя себе календарь, котором он каждый вечер жирным крестом зачеркивал прожитый день. Незачеркнутых дней оставалось еще изрядное количество. Но обстоятельства могли сложиться так, что зачеркивать дни стало бы просто некому… Или их пришлось бы зачеркивать слишком долго.

— В душе у Дерека зародилась паника.